Свобода объединений: «Гейзер» против Минюста (2001 – 2004 гг.)

Проблема свободы ЛГБТ-организаций в России до сих пор стоит чрезвычайно остро. Министерство юстиции РФ фактически блокирует государственную регистрацию объединений ЛГБТ-сообщества.

Недавние законы, ограничивающие свободу объединений в России, включая закон об «иностранных агентах», заставили ряд ЛГБТ-организаций, в том числе официально зарегистрированный «Выход» из Санкт-Петербурга, заявить о своем самороспуске.

Однако проблемы с государственной регистрацией у подобных организаций были еще задолго до этого. Я сам столкнулся с отказом Новосибирского управления Минюста в регистрации ЛГБТ-организации «Юнион» в 2001 году в Новосибирске. Тогда я получил официальный отказ, в котором говорилось, что деятельность организации сексуальных меньшинств будет нарушать Конституцию, Семейный кодекс и законодательство РФ, а также угрожать материнству и детству в России.

История правозащитной организации «Содружество гей-молодежи «Гейзер»» интересна тем, что она столкнулась с таким видом дискриминации также в начале 2000-х годов, однако при этом она смогла выиграть суд у Минюста и добиться своей государственной регистрации.

Деятельность этой организации также примечательна тем, что она пыталась сконцентрироваться на работе с ЛГБТ-молодежью. В этом смысле, она была своеобразным предшественником проекта «Дети-404», который ориентирован на психологическую и правовую помощь ЛГБТ-подросткам в нынешнее время.

30 сентября 2003 года в номере газеты «GayTimes», издававшейся в Екатеринбурге ЛГБТ-организацией «Форум прав», было опубликовано Обращение общественной организации «Гейзер», в котором рассказывалось о задачах и целях этой организации.

«Де-факто геи в стране есть. Де-юре их (!) не стало после отмены известной 121 статьи, влекущей уголовную ответственность за мужеложство», — говорилось в тексте обращения. Как видим, эти слова актуальны до сих пор.

При этом указывалось на проблемы, существующие у ЛГБТ-молодежи России: «Ссоры с друзьями, непонимание и полное неприятие со стороны родителей, презрение парня, которого любишь, насмешки, побои. Что мы имеем в итоге? Проституток? Сломленных, забитых, больных психически людей? Депрессии, стрессы, смерть. Особенно эта тема актуальна в провинции. Как и что может защитить этих детей в момент осознания ими такой простой и понятной вещи, как собственная ориентация?»

Руководители «Гейзера» и авторы этого обращения Михаил Сыромолотов и Андрей Богданов обрушивались при этом с критикой на тогдашние гей-сайты, с которыми гомосексуальные подростки могли познакомиться в интернете: «И какой образ культивируется на этих сайтах? – манерного, хабального, полуженщины-полумужика, который слушает Бориса Моисеева и сношается с целой армией (и сайты эти – фабрики конвейерного знакомства молодых людей)».

Впрочем, какую-то определенную альтернативу тогдашнему гей-мейнстриму авторы обращения не называли. В заключение этого манифеста лишь звучали расплывчатые слова: «Мы должны работать. Прежде всего, над собой. Объединиться и быть сильными. И, наверное, все-таки нам нужен каминг-аут (хотелось бы найти русский аналог, но нет геев, нет и слова). Этот выход из подполья должен быть осторожным, умным, последовательным. Чтобы не ранить близких, чтобы не погибнуть самим. Мы справимся!»

Будучи московским корреспондентом газеты «GayTimes», я связался с Михаилом Сыромолотовым в Москве зимой 2004 года, и он рассказал мне историю борьбы «Гейзера» с Минюстом.

Организация «Гейзер» была основана в 2001 году. Тогда же и была предпринята первая попытка получить государственную регистрацию со стороны Московского управления Министерства юстиции. Однако государство отказывало «Гейзеру» под различными формальными предлогами (например, поставленная от руки дата документа), которые, впрочем, активисты последовательно исправляли.

«Согласно закону, оснований для отказа в регистрации общественной организации, всего три. Однако отказы московских властей в адрес «Гейзера» ни разу не были основаны ни на одном из них», — рассказывал Сыромолотов.

«Это прямое нарушение закона, который предполагает, что нельзя добавлять новые основания для отказа, кроме тех, которые были приведены в предыдущем отказе. Иными словами, если отказал один раз, укажи в этом отказе все основания. Указывать к ним дополнительные – запрещено», — говорил Сыромолотов.

«Гейзер» подал в суд на отказы Министерства юстиции. Однако суд вставал на сторону Минюста. Активисты порой были вынуждены физически добывать свое дело в суде: власти шли на откровенную фальсификацию, «потерю дела». Протоколы заседаний порой не соответствовали реальному процессу, зафиксированному на диктофоне.

Сроки рассмотрения дела также нарушались. Вместо положенных по закону 10 дней, очередное рассмотрение затягивалось до 9 месяцев. «И то, 9 месяцев – это лишь благодаря нашей настойчивости, — рассказывал Михаил. – в противном случае, наше дело рискнуло бы «исчезнуть» в Пресненском суде» Москвы.

Тяжба с Московским управлением Минюста длилось для «Гейзера» 3 года. Наконец, устранив все формальности и отшлифовав свой устав, активисты добились от государства признания реальной причины отказа в их регистрации.

Решение об отказе в государственной регистрации «Гейзера» было подписано тогдашним начальником Главного управления Министерства юстиции РФ по Москве А.Э.Буксман (впоследствии первый заместитель генерального прокурора РФ) в ноябре 2003 года. В нем, в частности, указывалась основная причина отказа:

«Причисление подростками себя к нетрадиционной ориентации инициируется, как правило, привнесенными извне противоправными обстоятельствами. Регистрация общественного объединения … придаст статус законности вовлечению молодежи в гомосексуальные контакты» (цитата по: «GayTimes», №4 (11) от 27.02.2004).

Решение Буксмана, которое не опиралось ни на одно основание для отказа, перечисленное в тогдашнем российском законодательстве, ссылалось на гомофобные мнения многочисленных религиозных конфессий: от православных до буддистов и пятидесятников. Заметим, что в дальнейшем, ссылка на религиозные доктрины стала общим местом в отказах исполнительной власти в проведении ЛГБТ-мероприятий или регистрации объединений (ЛГБТ-организаций), а также в решениях судов, подтверждающих эти отказы и запреты.

Пресненский межмуниципальный районный суд Москвы также послушно принял все подобные религиозные аргументы к рассмотрению и основал на них свое решение об отказе в государственной регистрации «Гейзера».

«Конституция РФ гарантирует принцип идеологического разнообразия общества. Уже исходя из него московское управление Минюста не имело права ссылаться на мнения религиозных и каких-либо иных общин в отношении другой социальной группы общества. Нельзя ссылаться на мнения РПЦ, «лимоновцев», бабушек у подъезда в качестве основания для отказа в регистрации общественной организации. Это то же самое, что сослаться на мнение пятидесятников при регистрации Православной церкви. Ситуация парадоксальна. Министерство юстиции должно наблюдать за соблюдением закона религиозными организациями. На деле же религиозные организации диктуют Минюсту правила поведения. К примеру, Минюст приводит «определение» преступления религиозной организации, которое заключается в гомосексуальных отношениях, и говорит, что эти документы подтверждают позицию Главного управления Министерства юстиции Российской Федерации по г. Москве», — комментировал Михаил Сыромолотов.

«Судебная власть, со своей стороны, лишь лоббирует интересы Минюста. Добиться от нее справедливого решения бесполезно», — делал вывод руководитель «Гейзера».

Активисты были готовы пройти все судебные инстанции в России: от Мосгордсуда до Верховного суда РФ, а затем подать иск в Европейский суд по правам человека в Страсбурге.

Однако делать этого не пришлось. Неожиданным образом, Пресненский суд встал на сторону ЛГБТ-организации: в марте 2004 года он предписал Министерству юстиции зарегистрировать организацию «Гейзер».

В №6 (13) от 30.03.2004 газеты «GayTimes» были опубликованы некоторые материалы судебного дела «Гейзера». В частности, Заявление Общественного комитета по правам человека №5 от 10 февраля 2004 года в Главное управление Министерство юстиции Российской Федерации по г. Москве, в котором говорилось:

«Российские правозащитники с глубоким возмущением узнали, что организация «Гейзер», планирующая своей целью распространение безнравственных и асоциальных идей половых извращений среди несовершеннолетних (наличие слова «молодежная» в названии), при попытке получить государственную регистрацию в Главном управлении Министерства юстиции Российской Федерации по городу Москве использовала в своем наименовании слово «правозащитная» (местная молодежная правозащитная общественная организация «Содружество гомосексуальной молодежи «Гейзер»)».

«Вынуждены заявить, что указанная организация любителей половых извращений к защите прав человека никакого отношения не имеет, а использовала данное выражение, по нашему мнению, только для сокрытия действительного характера своей деятельности – разрушения нравственных ценностей и устоев общества и навязывания несовершеннолетним асоциальных идей половых извращений», — было сказано в заявлении Общественного комитета по правам человека за подписью председателя его правления Т.А.Квитковской. Заметим, что эта Квитковская сама лишь прикрывала словом «правозащитный» свою ультра-консервативную идеологию: ее организация занималась лоббированием политики православной церкви, боролась с ювенальной юстицией и «гей-пропагандой».

Кроме того, в подтверждение гомофобной позиции Минюста на суде против «Гейзера» было приведено Заявление председателя Российского объединения союза христиан веры евангельской С.В.Ряховского от 16 февраля 2004 года. Добавим также, что Ряховский являлся тогда членом Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте РФ.

«Мы заявляем свой категорический протест против государственной регистрации подобного рода организаций», — говорилось в заявлении Ряховского.

«Мы считаем просто чудовищным, что волна пропаганды педерастии, лесбиянства  прочих половых извращений захлестнула нашу страну», — утверждал клерикал.

«Священное Писание недвусмысленно и неоднократно рассматривает гомосексуальные половые связи как грубое искажение Божьего замысла для нашей жизни», — писал Ряховский. «Мы осуждаем попытки представить греховную тенденцию как «норму», а тем более как предмет гордости и пример для подражания, особенно – среди молодежи, а также осуждаем всякую пропаганду гомосексуализма», — добавлял он.

Заметим, что термин «пропаганда гомосексуализма» затем ляжет в основу уже законодательно оформленной государственной политики по запрету свободы выражения, собраний и объединений ЛГБТ в России.

Ряховский обвинял «Гейзер» в том, что его деятельность будет оскорблять чувства верующих и провоцировать религиозную рознь и вражду. Кроме того, деятельность «Гейзера» «направлена, по сути, на вовлечение несовершеннолетних старше 14 лет в ряды педерастов и прочих приверженцев половых извращений», — утверждал Ряховский.

«Пропаганда идей половых извращений среди несовершеннолетних, вне всяких сомнений, приведет к нарушениям нормального психического, духовного и нравственного развития детей, к разрушению их психики и духовно-нравственных качеств личности», — писал Ряховский. По сути, такой же аргумент применяется теперь государственными гомофобами в прокуратурах и судах для запрета проекта «Дети-404».

Ряховский утверждал, что «в традициях ни одного из народов России нет традиций педерастии и прочих половых извращений». А деятельность «Гейзера» приведет к нарушению «принципов государственной политики Росси в интересах детей» и «защиты государством детства и семьи».

В заключение Ряховский от имени своей религиозной организации требовал от суда отказать «Гейзеру» в государственной регистрации.

В том же номере газеты «GayTimes» было опубликовано большое интервью с Михаилом Сыромолотовым, которое я взял у него в Москве. В нем он рисовал достаточно плачевую картину существования ЛГБТ-сообщества в тогдашней России. Он утверждал, что никто в России не занимается правозащитной деятельностью в отношении гомосексуалов. Действовавшие тогда в России гей-сайты он обвинял лишь в «наживе» на геях.

«В России мы не встречали ни одного более менее обеспеченного человека, который хоть что-то хотел сделать для геев, который даже хотел обсудить эту проблему. Никто из российских бизнесменов не интересуется гей-сообществом. Мы пытались выйти на контакты с «сильными» геями мира сего, но мое личное убеждение в том, что все, кто владеют гей-клубами, интересуются только одной вещью – это «свежее мясо» и деньги», — говорил Сыромолотов.

Главными идеями российского гей-сообщества, вместо развлечений и потребления, он предлагал сделать правовую и психологическую поддержку. Впрочем, Сыромолотов, в целом, был настроен пессимистически. По его словам, что-либо изменить в России можно было только сверху, волей «доброго царя», или с помощью давления со стороны Запада.

Сами геи в России ничего изменить не могут, — утверждал Сыромолотов «Единственное, что возможно, — это работа на поприще оказания помощи конкретным людям: их правовой и психологической поддержки. Такое возможно, именно этим мы и занимаемся», — говорил он.

Впрочем, после своей победы в суде, «Гейзер» больше не давал знать о себе в информационном пространстве. Чем занималась эта организация, и когда она прекратила свое существование, я не знаю.

 

Николай Баев