Воспоминания ЛГБТ людей о 90-х – начале 2000-х

Пьяный воздух, пронизывающий лёгкие. И виной тому не только выпитый алкоголь. Ощущение того, что «нас легионы». СМС-чаты, кольца на большом, Ночные Снайперы и Земфира, гей-клубы, распространение интернета и первые попытки найти там себе пару. Но это, скорее, в диковинку – ещё можно встретить записки в кабинках университетских туалетов и объявления о поиске партнёров в газетах. День молчания, 17 мая, огромное желание ещё больше отстоять себя и свои права. Ощущение себя частью тайного общества, но всё же большая открытость. Всё это тема. Тема «нулевых».

Когда-то давно, когда слово «перестройка» казалось переломным, у многих было чувство, что теперь всё точно изменится, станет совершенно другим. Витающий повсюду ветер перемен позволял журналистам открыто критиковать в своих материалах власть, а власть при этом щедро спонсировала издания, субкультуры уже не были чем-то подпольным, а стали частью массовой культуры. Дух свободы охватил и те слои социума, существование которых прежде серьёзно возбранялось. Исчезла возможность сесть в тюрьму за «мужеложство». Представителям ЛГБТ представился шанс заявить о себе и не скрывать свою личную жизнь.

Конечно, это вовсе не значило, что гомосексуальность в одночасье стала полностью приемлемым явлением для всего общества. Например, для мужчины открыто поцеловать своего парня где-нибудь в районе Выхино всё ещё было опасно. Но любить того, кого ты любишь, уже не было преступлением или болезнью.

В конце 90-х и нулевых набирают обороты популярности группы и исполнители, связанные с ЛГБТ-сообществом. Их знают, их слушают, на них равняются. У ЛГБТ уже есть всё, что определяет полноценную субкультуру: свой сленг, свои места встречи, музыка и фильмы, способы определить друг друга среди толпы. Ещё нет закона о пропаганде гомосексуальности, потому что никто ничего не пропагандирует. Все пытаются жить, просто быть такими, какие есть.

Но это история не о политике. Здесь мы предлагаем поностальгировать. Для кого-то это будет возможность вспомнить юность или молодость. С нами согласились поговорить те, кто варился в самом соку ЛГБТ-сообщества, нарастил в нём несколько культурных пластов, живя при этом в разных городах России. С теми, для кого это было идеальной стихией для взросления, поиска себя и своей любви, источником знаний о жизни и вдохновения.

 

За бортом

Кто-то осознаёт свою сексуальность в детстве, кому-то для этого требуются годы. Здесь оказывает влияние среда, в которой человек воспитывается, условия. Однако сложно поспорить с тем, что никто не рождается с особым билетом в темную тусовку. Так было и в нулевые. Мы попросили людей рассказать, как они воспринимали ЛГБТ до того, как стали частью этой группы как субкультуры.

Л.К., 27 лет, Мытищи

«Свою ориентацию я осознала в 9. В 90-е слышала о «голубых» и «розовых», ничего не понимала особо, кроме того, что «так можно», слышала о гей-барах».

Тори, 37 лет, Москва

«Девочкой я себя чувствовала с рождения и никаких противоречий по этому поводу у меня не возникало. А осознала свою ориентацию примерно лет в 18, хотя, оглядываясь на детство и юность, я видела, что предпосылки были, просто я не задумывалась об этом. Например, в школе мне очень нравилась одна учительница, но я не осознавала, почему меня к ней тянет. Или однажды приснился очень яркий сон лесбийского характера, но опять же, я не придала этому особого значения. Не помню, чтобы у меня были какие-то особенные представления об ЛГБТ, я просто не думала об этом. Относилась нейтрально. В ближайшем окружении из ЛГБТ-сообщества у меня никого не было».

Н., 29 лет, Москва (сейчас Берлин, Германия)

«Я всегда топила за нормальность ЛГБТ, помню, даже в школе конфликтовала слегка с гомофобными одноклассниками, не подозревая, что я причастна напрямую. Так что я считала, что наверняка такие же люди, с таким же социальным расслоением, как везде: гопари, интеллигенция, творческие фрики. На виду были только последние, поэтому хотя бы про них было более внятное представление. По Сургановой и Арбениной я поняла, что все лесбиянки поют одинаково».

Евгения, 37 лет, Барнаул (сейчас Новосибирск)

«Осознала себя лет в 12. Я женщина — изначально бисексуальна, сознательно выбрала сторону лесбийства по ряду причин. Открытая лесбиянка с 2000 г. Девушки были у меня и до вхождения в «тему». В тусовке оказалась в 2000 году в Барнауле. С тех пор отлично знаю открытых ЛГБТ Барнаула, Томска, Новосибирска. Попадание произошло очень забавно: в почти единственной пиццерии в городе мне и моей девушке стала присылать записки на бумажных самолетиках группа коротко стриженных гражданок. Потом они подошли и познакомились. Мы на них пялились с некоторым изумлением и ужасом: «О, настоящие лесбиянки». Себя я считала «просто человеком, любящим душу независимо от пола». И девушек своих тоже. А к тусовочным было отношение: «Вот эти ужасные лесбиянки, может зэчки, быдло и вообще». Короче, некий концепт собственной элитарности в сравнении с загадочным и непонятным маргинальным сообществом».

Татьяна, 32 года, Магнитогорск (сейчас Санкт-Петербург)

«Моя королева-мать как-то сказала: «я думала, что лесбиянки — это как Санта Клаусы, что-то выдуманное и где-то далеко». Санта Клаус, понимаете? Не дед Мороз даже, а что-то ещё дальше. До того, как я начала общаться с такими же, как сама, читать полезную и разную литературу на эту тему, я считала, что, например, ориентация у всех женщин одна: в сторону мужчин. А если тебе нравятся только женщины, меняй пол! Кстати, о смене своего пола я никогда не задумывалась и вообще, считала, что интерес к женщинам — нечто временное. И были люди, которые мне так говорили. В том числе, психолог, к которому я ходила на групповые занятия. Вообще в основном я думала про «Л», «ГБиТ» меня в те годы никак не касались».

Tania, 38 лет, Владивосток (сейчас Торонто, Канада)

«Осознание гендера случилось, как мне кажется, годам к 6. Я не видела разницы между мальчиком и девочкой долго, я играла с мальчишками, у меня была одна кукла, которой я делала операции на голове и в голове с помощью отвёртки и ножа; были пистолеты и машинки. Помню, я просила маму называть меня мужскими именами: Миша, Серёжа, Саша. Мама называла.

Осознание своей ориентации пришло тоже поздно, лет в 18-19. Мне всегда нравились девочки. Но я не знала, что это big deal, really [«не такое уж большое дело, правда» (прим.ред.)]. Они мне нравились, и я их выгуливала, как это делают мальчики, пока кто-то с моего двора не стал шутить шутки, и тут я стала думать, в чем подвох-то?

У меня не было грандиозных ломок и страданий по поводу своей ориентации. Что тогда, что сейчас я ни за что не променяла бы свою жизнь на какую-то другую. Я – это я, и мне казалось, что со мной всё отлично. И даже когда я полгода прожила со своей первой girlfriend [здесь «девушкой» (прим.ред.)], мне в голову не приходило, что для таких, как я есть специальное название. И есть такое определение, как «нетрадиционная сексуальная ориентация».

И много позже, когда моё окружение сыпало каминг аутами налево и направо, для меня это было как-то диковато. Почему я должна вставать на табуретку и говорить: эй ребята, минуточку внимания, тут такое дело, я гей, я сплю с женщинами, а они спят со мной, я люблю женщин, а они любят меня в ответ, это так классно.

У меня не было никакого представления о ЛГБТ до попадания в тусовку: даже тот факт, что у меня была girlfriend и пара связей на тот момент – ну ничего не наводило меня на какие-то мысли, пока моя однокурсница, с которой мы шэрили квартиру, абсолютный стрейт [«гетеросексуальная» (прим.ред.)], не махнула рукой в распахнутое окно в сторону каких-то ребят во дворе дома: «о, уже стоят ждут пока их гей-клуб откроют». Штооооо? ГЕЙ-клуб???? Так я узнала, что в городе есть КЛУБ (Мандарин). Я запомнила этих ребят у дверей клуба, и потом видела неоднократно в центре города. Они мне казались членами какого-то тайного общества».

Дарья, 32 года, Челябинск (сейчас Краснодар)

«У меня не было особого представления об ЛГБТ-сообществе. Я смутно слышала про какие-то правозащитные акции за рубежом, но понимала, что у нас такого нет. Это было начало 2000-х годов. Ещё я видела объявления о знакомстве в газетах и понимала, что люди как-то находят друг друга. Но мне тогда казалось, что я никого не найду».

J, 31 год, Москва

«Я была, наверное, лет 10ти, когда более старшие ребята со двора рассказали мне о существовании «голубых» и «розовых». Тогда я восприняла это совершенно спокойно и уже в свои 10 лет считала это абсолютной нормой. Тем более, в моей семье вопросы такого рода не поднимались вовсе и какого-то давления на тему отношений между полами я не испытывала, но не будем забывать про социум и массовую культуру, которая диктовала определенный уклад отношений. Так что до 18 лет я спокойно крутила романы с парнями, а потом волей случая я вспомнила, что может быть и по-другому. Так что в свои 19 я как в омут с головой в однополые отношения нырнула и долгое время испытывала кризис ориентации. В итоге итогов, к своим 30 годам, переломав себе все кости о многообразие гендеров, ориентаций и прочего, перечитав кучу литературы, я смогла вернуться в тот самый момент, когда узнала про «розовых» и «голубых» и все встало на свои места».

Н.Г., 32 года, Москва

«В 11 лет ориентация как бисексуалки (в 21 как лесбиянки), а гендер в 31. Раньше я позиционировала себя как цисженщина, но теперь понимаю, что гендер для меня понятие эфемерное и вне моего контекста. По своим ощущениям, я живу в постгендерном мире».

Элина Громина, 28 лет, Вуктыл (сейчас Казань)

«Ещё будучи юным подростком, живя далеко на севере России я всегда была среди мальчишек. Вечные прогулки до ночи, «пацанские» разговоры за жизнь, всё это в возрасте с 11 до 15 лет, как раз в период становления, до решающего дня «Х». Произошла крупная ссора и со мной перестали общаться все мои друзья, а подруг никогда и не было. Я даже не знала, какого это пообсуждать с подругами красивых одноклассников или моменты подбора одежды перед дискотекой в актовом зале школы. Так продолжалось примерно год, до моих 16, пока я не познакомилась с замечательной девушкой, которая училась в параллельном классе».

Пит/Питер (Гретта), 38 лет, Москва

«Все мои серьёзные отношения были только с девушками. К 37-38 я понял, что не интерпретирую себя по половой принадлежности. Родовое мужское окончание в моих предложениях относительно себя идёт от слова «человек». Я не задумывался о тусовке. Просто нравились девушки, после меня стало тянуть в ЛГБТ-сообщество, поскольку гетеро окружение казалось мне пресным».

Анастасия Сулим, 34 года, Минск (сейчас Москва)

«Первая девушка была в 16. Но я как-то с детства тянулась к «странным» подругам, думала, что я дружить с ними хочу, но теперь понимаю, что это было не так. В 16 я познакомилась с первой девушкой, я у нее была тоже первая. Через полгода мы познакомились с девочкой, которая шла в майке Земфиры. Потом познакомились через нее с Земчатом. Позже познакомилась с геями, потом нашлись уже и девушки. можно сказать ближе к 17 моим годам я влилась в тусовку. Начала ездить в Минск, а там уже много было народу. Знаний об ЛГБТ до попадания в сообщество не было: во времена отсутствия интернета никакой информации не было ни о чем».

Ольга, 32 года, Москва

«Всегда очень тепло относилась к женщинам и тянулась к ним, и не было резкого понимания, что я лесбиянка. В школе уже много думала и говорила про это. Я чувствовала свою неуверенность лесбийской идентичности. Мне казалось, что я сильно отличаюсь, не попадаю в рамки (как везде и всегда), что я выгляжу не так и чувствую себя не так, что для моего “маскулиного” вида слишком большая грудь. Мне казалось, что тусовка однородна, следит за неким “кодом” действий, внешности и т.д. Я долго скрывала от всех, что меня не привлекают мужчины вообще, и называла себя бисексуальной. И с этим была связана куча сложных мыслей. Но мне нравилось все фриковатое, что было в ЛГБТ-сообществе, я всегда любила отличия и была против нормативности».

Марина/Музыкант, 36 лет, Москва

«Ориентацию я не осознавала, просто жила и влюблялась. А впервые слово «лесбиянка» относительно себя я услышала в 16 лет от подруги. Стала искать, что это такое и поняла, что это про меня».

Саша, 29 лет, Санкт-Петербург

«Основательно осознала ориентацию в 20 лет, попытки идентификации помимо “стандартного набора” начались примерно в 15 лет. До этого я просто знала, что есть ЛГБТ-люди, тем более что у меня дядя гей, и вполне толерантная семья».

Тошка, 33 года, Ярославль

«Изначально я не знала, что вообще тусовка существует, и где пообщаться – была не в курсе. В универе на физре (это был 2003 год) я заметила двух девчонок, подошла, мы познакомились. Они были с другого потока. Как-то раз, гуляя по центру, увидела одну из них, в компании сидящую. С тех пор мы общались. На тот момент я жила прямо в центре города, поэтому стала ходить гулять туда достаточно часто, фактически каждый день».

Места встреч

Если посмотреть на карту города, то можно составить о нём краткое представление. Однако у ЛГБТ-тусовки нулевых была своя собственная карта местности: точки, где собирались компании, излюбленные локации для свиданий и знакомств, клубы. Сейчас многие из них опустели и больше слились с общим городским массивом, обзавелись новыми завсегдатаями. В нулевых же развитие средств связи и Интернета только начиналось и было доступно не всем, поэтому тогда это было в новинку. Так где же встречались, знакомились, куда ходили на свидания тогда?

Л.К., 27 лет, Мытищи

«Не знаю, была ли «тусовка» закрытой. Довольно просто было попасть через подруг. Из мест встреч была Пушка, например. В отдельных районах Москвы и моего родного города стихийно возникали локации, куда было модно приходить. В интернете я сидела на лесби.ру, в лесби чатах на мейл.ру, в группах на liveinternet дневниках, использовала лесбийское «зеркало» сайта loveplanet… Были подруги, с которыми обсуждали по секрету Тему».

Александра, 32 года, Магнитогорск (сейчас Санкт-Петербург)

«Нет, я не считаю, что коммьюнити было закрытым. Все было открыто, на виду. Гуляли в парках, собирались. А вечеринки конечно были закрытые, для своих как и сегодня. Был клуб Бархат в Магнитогорске, долго там собиралась тема. С 2012 закрыт. Самое злачное место».

Константин Кот, 34 года, Москва

«Самое памятное место – Памятник Есенина на ст. метро Пушкинская. Бар 911 (Цифры) который продолжает быть моим любимым заведением. Старый Арбат. Созвон по телефону: договорились, встретились. Были отдельные компании внутри тусовки, которые неохотно впускали к себе кого-то еще. Также отдельные клубы, разделенные на гей – лесби признаку. Но, как мне тогда казалось, это было скорее исключением из правил».

Н.Г., 32 года, Москва

«Пушка. Кто только не трогал пах бедного памятника Есенину, кто только не влюблялся, играл свадьбу, напивался, терялся, возвращался, скандалил и даже дрался там.
ЛГБТ-клубы. Мне были доступны лишь Вольты (12 Вольт), поскольку остальные места (69, Удар, Устрица) казались мне «для элиты»

Я использовала уже существовавший ВК и аську. Еще раньше была Мамба, знакомства на улице (да, вот так просто!) и через знакомых. Было абсолютно нормальным сказать: «Ты знаешь, у меня есть подруга, давай я вас познакомлю» Или просить кого-то о такой услуге. Иногда «бывшие» кочевали из отношений в отношения среди тусовки и вне ее. Тема – это одна большая постель. Известное выражение».

Тори, 37 лет, Москва

«Помню свое первое попадание на концерт «Ночных снайперов» в маленьком клубе. Я впервые увидела в одном месте такое количество девушек нетрадиционной ориентации, еще и внешне так похожих друг на друга. У меня был небольшой шок в хорошем смысле слова, окружение казалось непривычным и новым, пока еще чужим, но интересным. Захотелось тоже стать частью этого сообщества.

Конечно же это было всем известное место на м.Пушкинская около памятника Есенину, так называемая «Пушка». И подземный переход возле метро. А также клуб «Удар» в Олимпийском, но в нем я бывала очень мало. Также любой ночной клуб после концерта, например, Ночных снайперов, превращался в «злачное местечко»)))

Для общения и знакомства активно использовались тогда еще живые бумажные письма по обычной почте, а также интернет (чаты, форумы по интересам, сайты знакомств, аська). Однажды я познакомилась с девушкой, с которой завязались любовные отношения, по объявлению в женском туалете института, в котором тогда училась».

Н., 29 лет, Москва (сейчас Германия)

«Сейчас в гей-клубы ходят только геи, но почему-то весь город знает, где эти клубы. А в юность мою я не представляла, как туда вообще втираются, если вдруг хотят. То есть я была снаружи закрытой субкультуры.

Мы по квартирам шарились. Где искать девушек, мне вообще коллега на работе рассказала, которую я аккуратно вывела на разговор. Так что моим злачным местом была хрущоба моей девушки. Но там и правда было злачно: регулярно тусили вчетвером с парой геев, ее друзьями. Она и один из них тихонько жрали наркоту, мы со вторым парнем хватались за голову и пытались выдумать, куда их отвести лечиться. И вот в воспоминаниях этих двух обдолбавшихся часто было про закрытые клубы, какие-то разгульные вечерухи, работу в этих же клубах, секс в туалете с первыми встречными — если честно, я не понимаю, как они выжили  И, конечно, я знала про «Пушку». Пушка жива была в то время, там собирались совсем юные лесбиянки, у которых «ужос какие любовные драмы». Я ходила в тех скверах, косясь на их кучки, и понимала, что мне туда стремно тоже)) Loveplanet я использовала для знакомств и встреч».

Евгения, 37 лет, Барнаул (сейчас Новосибирск)

«Плешка у нас была прямо в центре города у фонтана напротив библиотеки Шишкова и городской администрации. Мы там знакомились, целовались, дрались, сочиняли песни, выясняли отношения, пили… И как-то общество спокойно это воспринимало. А нас порой там было по 30-50 человек, особенно летом.

Ещё был клуб «Эдельвейс», какая-то столовка на окраине города, первые транс-пати (в плане травести), секшл революшн и вот это все. Иногда мы отоваривались от гопников, иногда они от нас. Компьютерно-пивной клуб «Плазма». Сауны города. Квартиры  Дискотеки, смена партнёров, ощущение свободы. Наркотиков вот не было. И хорошо.

Пейджеры. Идешь, звонишь с уличного автомата, передаешь сообщение оператору, он скидывает его абоненту. У единиц мобилы. Интернет — только в универе. Ну и сам универ и Плешка — вот главный источник информации. Компы массово стали появляться только после 2003».

Татьяна, 32 года, Магнитогорск (сейчас Санкт-Петербург)

«Пожалуй, ЛГБТ тех времён — это и была некая закрытая субкультура со своим сводом правил, условными обозначениями, явками, паролями и т.д. Притом, я наблюдала это, ой, чего уж там, — я была внутри этого и в родном Магнитогорске, и в Питере, куда периодически ездила. Помнится, в компании принимали с какой-то опаской, разглядывали, вопросы задавали. Иногда неприятные или просто неудобные. Я и сама так делала, когда была в «тусовке» уже не новичком. Зачем только?..

Сейчас все «злачные» места встреч уже таковыми не кажутся, но оказаться в них в нынешнем состоянии сознания я, конечно, уже вряд ли смогла бы  В Питере это, конечно, была «подкова», «пьяный дворик» рядом с ней же, ещё старая «трёха». В Магнитогорске мы, почему-то, чаще всего встречались у магазина «океан», а там уж куда-то определялись.

Кажется, мы пользовались для знакомства всеми подручными средствами, включая газету «из рук – в руки»! Несколько судьбоносных знакомств случилось в туалете ДК им. Мамина-Сибиряка (Магнитогорск), там устраивались концерты, рок-сейшны и мы)».

J, 32 года, Москва

«Пушка, Пушка и, пожалуй, еще раз Пушка. Benetton и McDonald’s как основное место встречи, чтобы пойти дальше тусить. Хотя о чем я? Куча мест вокруг Тверского бульвара, где забивались встретиться. Ну и, конечно, самое главное и знаковое место – это многострадальный памятник Есенину. Боже мой, какой культурный шок получали бабушки, которые только что вышли после спектаклей из многочисленных театров в округе бульвара и рассчитывали просто прогуляться по вечерней Москве. Самый ближний клуб к Пушке – это, конечно же, Вольты, они же 12 Вольт. Несмотря на свою злачность, в него тоже было не так просто попасть. Хотя бы потому что ты хер найдешь его с первого раза. В общем центр Москвы мы оккупировали в то время».

ОЮ, 35 лет, Москва

«Место встречи на Тверском бульваре у памятника Есенину, неподалёку бар «12 вольт» и «Диана», ночной клуб «Удар» в Олимпийском, когда шёл дождь вся «тусовка» шла в переход Метро Пушкинская, возле первого Макдональдса, Честно говоря зрелище то ещё, микрогруппками, скидывались все на двухлитровые баклашки Очаковского и из горла по кругу пили (это, конечно, дичь) всегда прокуренный переход, куча пьяных и не всегда приятных барышень. Общались по смс, интернет был не у всех, да и просто приехав под вечер пятницы, да или в любой день, особенно летом, можно было найти знакомые лица на лавочках у памятника.

Слушали все в основном Ночных Снайперов, Погребижскую, Земфиру. И под гитару орали их песни. Душевно  каждая вторая имела прозвище «Снайпер». В основном, это было место, где встречались, так сказать, единомышленники со схожими интересами, общались микрогруппками. Были ещё «старейшины»: группа бучей, лет по 30 их называли «первый отряд» они там были типа старожилов. Барышни были максимально брутальны, больше особо никаких явных разделений, ну кроме того, что это было место исключительно для девочек – геи там редко появлялись, в основном они приезжали с кем- то из подруг-лесби. У геев была своя тема где-то на Китай-городе. Вообще не знаю почему сейчас этих тусовок нет: в принципе, если исключить алкоголь, то дело не плохое, живое общение. Наверное, тогда свободы было больше, потребность в общении то всегда есть, особенно у молодых людей – далеко не у всех есть деньги на клубы, да и сидеть ночью в помещении с грохочущей музыкой не всегда хочется.

Вообще у меня лично позитивные воспоминания от того времени и общения с теми людьми – это недолгий период, но так и должно быть: по сути, изо дня в день там было одно и то же, приходили люди общались, часто напивались, орали песни, иногда играли в «крокодила». Ну и «скандалы, интриги, расследования». Кто находил себе пару серьёзную, туда больше не возвращались, что произошло и со мной. Сама я мало изменилась: моё мироощущение, отношение к ЛГБТ такое же как и было.

Помню отдельных личностей. Сатана, Солдат Джейн, которая приехала из Питера и жила прям там на пушке, какое-то время. Ещё из таких, кого все знали, Ромашка, Ветер, Мяут, а ещё кто-то создал на платформе билайновского 684 чат Лилит – это к вопросу о средствах связи, там ещё общались, но редко».

Tania, 38 лет, Владивосток (сейчас Торонто, Канада)

«Абсолютно точно можно сказать, что тусовка была закрытой. Квартирники, гей-клубы, в которые можно было попасть только по звонку и если привёл кто-то знакомый, face control, закрытые приватные чаты. Плюс, страх, страх осуждения, разоблачениях, непринятия, непонимания делал членов community очень осторожными, закрытыми и где-то даже агрессивными.

Было такое кафе «Простоквашино» на городской набережной. По сути, просто кафе под открытым небом, которое функционировало только в тёплое время года. Пиво в пластиковых стаканчиках, вкусная (реально вкусная) картошка фри и барышни. Обычно там пили пиво и потом шли в клуб.

Интернет-Кафе на Миллионке напротив стадиона Динамо. По вечерам общались в закрытых гейских чатиках.

Ужасная дыра, но классное было время: мои первые гей-знакомые и друзья именно оттуда. Причём, не виртуальные, а настоящие, по сей день мы на связи. Интернет-Кафе «Игуана» уже было местом помоднее, другой уровень, с кофе, едой и вот этим всем.

Гей клубы «Лулу», «Мандарин», «Птичья клетка», «Тет-а-Тет», «Табу», из которых на данный момент продолжает функционировать только «Тет-а-Тет», причём с тем же самым бессменным барменом. Ещё Studio Coffee и Paparazzi, в которых выпивал персонал

гей клубов после смены. Studio и Paparazzi были дико модные и пафосные места. Сходить туда на дейт [«свидание» (прим.ред.)] было круто.

Для общения мы использовали чаты, телефоны, пейджеры, объявления в газетах, объявления бегущей строкой по телеку, слухи, конечно же.

Я знаю одну женщину, которая построила целую ЛГБТ-сеть на Дальнем Востоке, давая объявления в разных локальных газетах, типа «девушка познакомится с девушкой». Я ещё в школе училась, видела её объявления, потом уже будучи студенткой, написала ей: было любопытно посмотреть на человека, который знакомился таким образом годами».

Элина Громина, 28 лет, Вуктыл (сейчас Казань)

«Трудно назвать «тусовкой» компанию состоящую из 2ух человек. Мы боялись на улице появиться, честно. Это был 2006-2007 в маленьком городе Вуктыл, население было как в деревне, где всё распространяется со скоростью звука. Но ближе к выпускному, мы немного приспособились, и в нашей компании к нам никаких вопросов не было.

На самом деле, даже поднять тему гомосексуальности было чем-то ужасным, и упоминание об этом вызывало волну угаров, сарказмов и прочих детских шуточек. Честно, мне было всё равно, мы об этом вообще не говорили.

В 16 лет, когда я встретила Марию (имя изменено) мы не задумывались, что «принадлежим» к какому-то сообществу, нам было вместе хорошо, но выделиться своими чувствами мы точно не хотели – это было что-то детское и наивное. Осознавать такое было страшно, если честно, некому было даже сказать, но нам помогла взаимная поддержка.

В Казани, когда я тут училась, всё уже встало на свои места. Я точно понимала, что не хочу притворятся кем-то другим, что мне не стоит этого стыдиться, жила обычной жизнью.

После года учёбы, переезда в новое общежитие я начала верить в судьбу. Моя соседка по комнате мои взгляды разделяла. Когда мы поведали свои истории, нам казалось, что мы две капли воды. Она была из Челябинска, с такими же «уральскими» проблемами. Это были прекрасная студенческая пора.

Думаю, ЛГБТ было закрытым сообществом: это была ну совсем дикость даже говорить, да что тут врать, даже шутить на эту тему. Любая шутка в адрес «настоящего уральского пацана» приводила к побоям. Среди девушек скорее непонимание. Мы старались вести себя обычно, особенно на глазах учителей, которые точно никогда бы не поняли наших взглядов. Ни о каких открытых или даже закрытых встречах не было и речи. Носить атрибутику тоже не приходило в голову».

Тошка, 33 года, Ярославль

«Мне было уже 17, когда я стала приходить на «плешку», тогда все сидели там, на расставленных в круг лавочках перед первым русским Волковским театром. Прямо на этих лавочках все пили пиво, курили, матерились, как сапожники. Когда тебе 17, это очень круто.  Потом, спустя год или два, тусовка плавно перекочевала за театр, на Первомайский бульвар, который в народе и по сей день зовут просто «Бродвей». И сейчас летом там, иногда, собирается тема. Я тоже захаживаю испить баночку пенного раз в месяц где-то, но только в тёплое время. Всё-таки не 17 уже далеко. Есть у меня знакомая, которая в тусовку пришла лет на 10 раньше меня и лет на 10 раньше меня из неё и ушла,

но, по её словам, раньше посиделки проходили на треугольнике у старого планетария, где бюст Трефолева (ул. Трефолева, в том месте, где в неё упирается ул. Андропова).

А зимой было несколько мест, где собирались: кафе «У театра», сейчас это помещение возвращено епархии и там православный магазин, «Жёлтая река», «Волшебный мир» и, наконец, появившийся году так в 2005-2006 «Макмастер», куда народ умудрялся протаскивать магазинное пиво и втихаря подливать в стаканы. Хотя, помню, местное пиво было мерзкое и после одного стакана становилось плохо. Но всем было плевать.

Танцевать все ходили в «Партизан», местный рок-клуб, который, к сожалению, уже давно закрылся, унеся, целую эпоху. Ни о каких гей-клубах в Ярославле речи не было даже. У нас их и сейчас нет, только отдельные организаторы вечеринок. Там у многих проходила отвязная молодость в 2000х. По четвергам и воскресеньям вход до 12 для девушек был бесплатный, и вся тусовка ехала туда. В то время обратно можно было уехать даже просто на попутке. Пиво там продавалось только одно – «Ярпиво», но разных сортов: оригинальное, янтарное, крепкое и так далее. Музыка была тоже на любой вкус. Включали всё подряд, от Джоан Осборн до Короля и шута, но в рамках рока и около того.

Интернета тогда у нас ещё не было. Разве что аська и та у немногих. Хотя потом, конечно, она стала распространяться. Были смс-чаты, мы их звали комнатами, многие сидели в такой, называлась она «Lesbiyar». Там слухи всякие пускали, кто-то кому-то признавался в любви и пр.».

Анастасия Сулим, 34 года, Минск (сейчас Москва)

«Мы знакомились через музыкальную газету. Все определялось с помощью музыкального вкуса, другого пароля тогда не было. Плешка (туалет около вокзала) – там тусили геи. Потом мы перешли на скамейки в сквер. В том сквере были все: рэперы, неформалы, оппозиционеры, мы. Отличное было место. Ни клубов, ни чего-то подобного. Внутри тусовки кто-то больше дружит с кем-то, кто-то – меньше. Я начинала тусить с геями: в мою юность приходилось быть всем вместе, хоть какие-то родственные души, в маленьких городах не перебираешь».

Ольга, 32 года, Москва

«Я знала и бывала во всех местах, от Пушки, квартиры Елены Б, клубов «12 вольт», «Удара» со стеной для “съема”, но редко знакомилась там с кем-то. Часто через интернет, потом где-то пересекались, или через случайных знакомых лесбиянок, на встречах, в чатах, даже в метро. Свидания я любила тоже необычные: крыши, кладбища (введенское) и т.п. Хотя с гетеро-подругой любили встречать весну с шампанским у Есенина.

Я жила всегда в большом городе, у меня был интернет, особенно в то время, когда я решила войти в коммьюнити и знакомиться с теми, кто мог себя идентифицировать как лесбиянок. Был форум, были чаты, редко интернет сайты знакомств (итог 2 подруги, с которыми общаюсь до сих пор). Потом появился VK, и я любила через подруг и друзей и их друзей, пролистывая, находить кого-то для общения (в основном). Ну еще аська была, но я не фанатка.

Я очень хорошо помню моду на андрогинность, свои переживания, что никогда не смогу быть такой. Ближе к 2009 модно было называть себя “он” у лесбиянок. Ну не у всех, конечно, но было разделение на дайков, бучей, и фем».

Саша, 29 лет, Санкт-Петербург

«Лично для меня не было каких-то знаковых мест. Но естественно, я знала о Казанском, Пушке, Катькином саде, памятнике Есенину и прочих местах… Для людей из провинции это были “паломнические” места: в том смысле, что мы все мало себя знали, и нам было страшно. Зная, что есть какое-то место на планете, где можно было найти похожих на тебя, мы имели возможность чувствовать себя одновременно спокойно и взбудораженно. Было уже не так страшно и больно. Тем более, о таких местах ходили всякие легенды, байки. Было довольно весело и стереотипно».

Связующие звенья

Конечно же, ЛГБТ всегда было объединением по признаку ориентации или гендерной идентичности. Однако собираясь в общность, группа людей всегда обрастает некими общими культурными особенностями, интересами, предпочтениями в музыке, литературе, кино и многом другом. Именно это, по прошествии времени, становится триггером для воспоминаний, светлых и печальных: тем, что формирует отдельные личности и создаёт сообщество.

 

Л.К., 27 лет, Мытищи

«Появился ВК, а в нём – группы с подборками кино. Все тащились с Lost and Delirious, например. Позже культовым становится сериал L-word. Что касается музыки, то та часть сообщества, где проводила время я, обожала Земфиру, Сурганову. Кто-то копался глубже: слушали, например, Ольгу Краузе (сейчас лесбиянки ее вообще не знают, а между Сургановой и Арбениной почему-то выбирают вторую) Кто-то там меня агитировал на тему Кошки-Сашки и Буч.

Мой первый фильм, который я увидела лет в 10, был про исправительный лагерь для геев и лесбиянок: тогда почувствовала, что лесбийство — это прекрасно».

 

Тори, 37 лет, Москва

«Был определенный набор культовых фильмов, которые все в тусовке стремились посмотреть: такие как «Парни не плачут», «Вас не догонят», «Если бы стены могли говорить 2», «Покажи мне любовь» и т.д. Из музыки на первом плане были Земфира, Ночные Снайперы, Мара, Буч, Грета и Литтл. Стиля одежды большинство придерживалось похожего: широкие штаны или джинсы, футболка или «майка-алкоголичка», кеды-кроссовки, кольцо на большом пальце, «радужные» аксессуары, ну и, конечно, короткая стрижка. В целом девушки косили под парней – женственные попадались редко».

 

Н., 29 лет, Москва (сейчас Германия)

«Полный шкаф клетчатых рубашек был, помнится  Волосы строго коротко, иначе никто не поймет, никакого макияжа, никаких каблуков – это все не по канону. Про музыку — да, я узнала про разные группы женские, не такие популярные, как НС, Земфира и подобные, и даже оценила. Красиво. Как сказал один знакомый (гетеро, вроде): «Отдайте русский рок лесбиянкам!»

 

Н.Г., 32 года, Москва

«Все обожали Ночных снайперов (потом по отдельности Сурганову и Арбенину), Земфиру, Мару, Погребижскую, Грета и Голландия, Газеты Пишут, озвученные стихи Яшки Казановой. Еще раньше были «Гости из будущего» и «Тату». Существовали специальные группы по ЛГБТ-кино. Культовыми фильмами были «Молитвы за Бобби», «Покажи мне любовь» «Тори любит Вики», «Я не могу думать гетеросексуально», «Парни не плачут», «Если бы стены могли говорить 2», «Джиа», «Бархатные пальчики», «Все о моей матери»

Буч, дайк, фем (клава). Причем последние два термина яростно оспаривались женственными девушками – некоторые считали, что фем и клава разные понятия.
Я стремилась выглядеть как можно маскулиннее, чтобы показать – я актив, я буду в активной позиции не только в отношениях, но и в постели.
И даже запрещала себя трогать и ласкать себя, думая, что так я олдскульнее.

Кольцо на больших пальцах (иногда один, иногда два), кольцо на мизинце, короткая стрижка, штаны (джинсы), рубашка в клетку, майка-алкоголичка, рюкзак или сумка-портфель, ремень (радужный — так вообще писк!), подтяжки, сигареты и пиво».

 

Евгения, 37 лет, Барнаул (сейчас Новосибирск)

«Конечно, короткие стрижки, джинсы, подтяжки, оверсайз футболки, кеды Конверс, пирса, первые в городе тату. Из литературы именно этого рода – Цветаева, Парнок, Яшка Казанова, прочее по вкусу филфаков, чем хлеще, тем лучше. Попса — Мураками, Коэльо, Паланик.

Музыка тоже известная — Земфира, Мара, Снайперы, Буч. Русский рок вообще. Иногда танцевальная электроника.

Штаны мне тогда больше нравились – они были шире и удобнее. И никаких дурацких голых ног и носок из кроссовок.

А, ну конечно, ещё Докерсы, Мартенсы и более дешёвые аналоги. Обувь для драк.

Фильмы – «Парни не плачут», «Полное затмение», «Малхолланд драйв», вообще Оливер Стоун котировался. (прим.ред. почитать материал о фильме 2004 года «Я люблю тебя» можно по ссылке)

Помню премьеру «Горбатой горы». В зале были мы с девушкой, пара парней и пара натуралов. На первой сцене гомосексуальной натуралы свалили. Почему-то было смешно».

Tania, 38 лет, Владивосток (сейчас Торонто)

«В то время репрезентация гей характеров в кино, музыке, литературе была минимальная (естественно, мы тут не говорим о российском контенте). Поэтому коммьюнити знало всех своих гейских героев в лицо: актеров из фильмов, певцов, авторов. Кассеты и DVD передавались из рук в руки. Это сейчас queer characters [персонажи, являющиеся представителями гомосексуальной ориентации или транс-персонами (прим.ред.)] в каждом шоу и за роли в кино Оскаров раздают, а 20 лет назад появление гей-персонажа в фильме на минуту вызывало наше гейское двукратное счастливое «ВАУУУУ».

Ну это классика 2000-ых: «Покажи мне любовь», «Джиа», «Связь», «Шоугёрлс», «Морис» Форстера и Юкио Мисима, Оскар Уальд, Земфира, Ночные снайперы, Queen, группа «Тату» и вот это вот всё. (прим.ред обзор гомосексуальной и лесбийской прессы 1990-2005 можно почитать ТУТ)

Когда знакомились с девушкой, чтобы окончательно развеять сомнения в её принадлежности к сообществу, начинали задавать «наводящие вопросы»: а что ты слушаешь, читаешь, смотришь? Типа, пароль скажи. Девочка, если была «наша Маша», отвечала правильно, то есть знала, что пароль — Земфира, а рубашка должна быть в клетку».

Дарья, 32 года, Челябинск (сейчас Краснодар)

«Лесбиянкам и бисексуалкам ещё можно было найти кого-то на концертах исполнительниц, которые приезжали в города Урала и считались «в теме». Это были Снайперы, Земфира, Мара, Сурганова, ещё всякие поп-группы типа Тату или Рефлекс – может, кто-то ещё. Вот эта музыка была характерной, а фильмы так не объединяли, их было сложнее достать (если только случайно попадется по телевизору или на DVD). В стиле одежды тогда больше, чем сейчас, заморачивались на деление фем-дайк-буч. Пытались внешним видом показать свою идентичность, чтобы познакомиться. И у девушек, и у парней были эксперименты с единичными серьгами (у лесбиянок в правом, у геев – в левом) и с кольцами на разных пальцах, что означало ориентацию либо статус «занят(а) – свободен(свободна)».

Ольга, 32 года, Москва

«Я в период с 2005 по 2010 посмотрела, кажется, все возможные фильмы и сериалы про лесбиянок, включая редкие фестивальные, которые сейчас уже и не найду наверное, хотя хотелось бы. Вот одежда – это больше про «маскулиный» образ лесбиянки, там было ярко все и очевидно. Мода на определённые стрижки менялась год от года: то рыбий хвост, то еще что-то. Ну, как сейчас андеркат. Еще конечно помню про кольца, актив/пассив и был вариант в поиске/занята. Радужные фенечки и ремни тоже. На шею всякие шутки, сама их не носила, но помню что-то в стиле бусинок из дерева — ожерелье такое и всякие подвески около того, что мужчины носили. У меня помню одно время было много галстуков, но я вообще костюмы любила и ботинки в “мужском” стиле (дерби/броги и тд). Вспоминаю еще, джинсы можно было низко носить чтобы резинка от трусов-боксеров была видна и белые майки-алкоголички».

Саша, 29 лет, Санкт-Петербург

«Как и в любой “субкультуре”, были свои проблемы и правила, с тем отличием, что ориентацию вырубить невозможно (в отличие от переходного, например, культа эмо или гОтов). Термин “субкультура” не кажется мне подходящим, скорее — комьюнити, потому что все очень сильно разные, и невозможно всех квалифицировать и зачесать под одну гребенку.

У нас были Ночные Снайперы, Земфира, клетчатые рубахи, короткие стрижки, «Полюбить Аннабель». «Я просто Полли которая любит Тори» («Вас не догонят») и «вотэтовсё». Цитаты, стихи. Для особо одаренных — томики Яшки Казановой, Оли Пчелы и Арбениной. Всё очень возвышенно».

Тошка, 33 года, Ярославль

«Деревянные бусики у всех были, все слушали Снайперов, Земфиру, все сидели в каких-то СМС-чатах – у нас тогда был мобильный оператор СМАРТ, и на нём как раз существовали такие комнаты».

Бунт на корабле

Как и в любой группе, будь то по интересам, по образу жизни – в ЛГБТ-тусовке возникали свои конфликты, не взирая на, казалось бы, необходимость сплотиться против кого-то или чего-то одного. Своеобразные «междоусобные войны». Так против кого дружили представители разных слоёв гомосексуального комьюнити в 2000-х, и каким вообще было это расслоение?»

Л.К., 27 лет, Мытищи

«Я общалась в основном с лесбиянками. Были среди нас би. У кого-то были друзья геи. В клубы я тогда не ходила, как и сейчас в принципе. Социальные различия были обычные на тот момент для любых сообществ: кто-то беднее, кто-то богаче. Мне кажется, сейчас различия между лесбиянками больше подчёркнуты: феминистки и нет, голдстары и нет… Бисексуалок и тогда не любили, но сейчас реакция жёстче порой, на мой взгляд.

Не нравился внутренний лесбийский сексизм. Разделение на мужик/баба (послушайте песню группы ОНА «Мужик», она как раз про это). Причем даже тогда большинство (да простят меня современные лесбиянки) были универсалками. Да, были каноничные бучи. Но это сложная тема.

Несмотря на влияние феминизма, в лесби сообществе ещё сохраняется сексистское и даже мизогинное поведение («моя баба», «ох уж эти жжженщины» и проч.)
Не нравилось, что в некоторых тусовках всё крутилось вокруг секса и творился эдакий Дом-2».

Константин Кот, 34 года, Москва

«Были отдельные компании внутри тусовки, которые очень неохотно впускали к себе кого-то еще. Так же отдельные клубы, разделенные по гей – лесби признаку. Но, как мне тогда казалось, это было скорее исключением из правил.

Очень долгое время не понимал трансов. Пришлось долго копаться в себе и раскладывать все по полочкам. Помогло скорее то, что стал работать в одном клубе и начал часто с трансами общаться. Зато таким идиотом себя потом чувствовал».

Тори, 37 лет, Москва

«Значительная часть девушек усиленно косили под парней, причем очень мало кому это действительно шло. С мужского пола копировались скорее отрицательные черты, такие как неопрятность, неухоженность, грубость, пристрастие к алкоголю. Женственные девушки считались «низшей кастой», частенько осмеивались и имели меньше шансов найти себе пару.

Насколько это сохранилось сейчас, не могу сказать. Как уже упоминала выше, я давно не в тусовке. Но на улицах мне стали гораздо реже попадаться девушки характерного «темного» вида».

Евгения, 37 лет, Барнаул (сейчас Новосибирск)

«Не до жиру – в Барнауле все были кучно, хотя разбиты по компаниям. Демонстрация статуса принята не была. Хотя один раз я поливала пивом депутата.

Геи и лесбиянки тусили вместе, трансгендеров было очень мало и, как категория, они были совершенно незаметны. Но в 2002 году я писала по ним курсовую и нашла почти всех МтФ и ФтМ своего города».

Татьяна, 32 года, Магнитогорск (сейчас Санкт-Петербург)

«Расскажу про кастовость ЛГБТ-сообщества в Магнитогорске: на вечеринке знакомлюсь с девушкой, занимающей заметную должность в местных СМИ (интересно, ты это прочтёшь?). Курим в поиске ментальных точек соприкосновения и перечисляем возможных общих знакомых. И вдруг среди перечня всплывает моё имя и фамилия. Смеюсь в недоумении и говорю:

– Так это же я! Но мы с тобой не были знакомы, это точно.

– Не надо мне врать, она по-другому выглядит! – говорит барышня, имея в виду меня.

Пришлось остановить проходящих мимо знакомых, чтоб те развели домыслы о моём самозванстве. Вот. Со мной дружить и тусоваться было модно, что ли. Но были такие, как я, а были парии, которых не приглашали, игнорировали, оскорбляли, унижали и т.д. Но и они были частью «тусовки».

Tania, 38 лет, Владивосток (сейчас Торонто)

«Разделение на группы внутри community было всегда. Было, есть и будет. Это же социум, камон. Люди такие люди.

Всегда была некая элитка – мальчики или девочки из обеспеченных семей или люди состоявшиеся, с хорошей работой и статусом. Они дружат, как правило, кучками. Как и везде, средний класс. Как и везде, маргиналы и фрики. Интеллектуалы, творческие товарищи. Самая интересная группа для меня «нетусовочные» – люди, которых знает весь город, но они не в тусовке и не посещают клуб. Есть ещё группы, подгруппы: «семейные», «в вечном поиске», «одиночки» и так далее.

Если я не ошибаюсь, попытки создать отдельный клуб для мальчиков во Владивостоке коммерческим успехом не увенчался. Но, во всяком случае, они были».

Дарья, 32 года, Челябинск (сейчас Краснодар)

«Групповое разделение я замечала по признаку ориентации: то есть мужчины обычно знакомились отдельно, а женщины отдельно. Был какой-то неофициальный гей-клуб, где тусовались все (но я там никогда не была и рассказать ничего не могу). Если друзья-знакомые, то тоже могли затусить вместе, невзирая на пол и ориентацию».

Тошка, 33 года, Ярославль

«Как и везде, у нас было разделение на «буч», «дайк», «фем», пытаясь себя таким образом позиционировать, найти себе какую-то нишу. Пренебрежительного отношения к женственным девочкам не было никогда – наоборот, они пользовались популярностью всегда. К бисексуалам же было недоверие, впрочем, оно и сейчас имеет место быть, потому что людям свойственно не доверять тем, кто и с теми, и с другими, но сейчас уже как-то проще: мы понимаем, что просто человек такой, и этого не изменить. Тогда – нет: либо ты с нами, либо против нас.

Ещё было деление на «старичков» и «новичков». «Старички», естественно считали себя более продвинутыми, «прохававшими жизнь с самого низа»  Поэтому к новеньким относились с сомнением».

Враг в отражении

К сожалению, представители социально отвергаемых групп часто сталкиваются не только с враждебностью со стороны, но и долгое время не могут принять себя, а даже принимая, испытывают отвращение к той стороне своего «Я», которая стала причиной общественного отторжения. Ребята рассказали нам о том, как у них проявлялась внутренняя гомо-, би- или трансфобии. Хотя были и счастливчики, которым повезло этого не испытывать.

Л.К., 27 лет, Мытищи

«Я пыталась какое-то время вынудить себя жить гетеросексуально. Это совпало с началом гонений на ЛГБТ. Сожалею об этом. Вернуться в здоровое состояние мне помогло феминистское сообщество.

У меня, разве что, бывали проявления внешней гомофобии, в подростковом возрасте. Плюс трансфобия. Сообщество не помогало, отдельные личности да».

Н., 29 лет, Москва (сейчас Берлин)

«Внешняя гомофобия наблюдалась больше, чем внутренняя, и тусовка очень помогала! Подхватывала на ручки прям. Причем я не верила в гомофобию общества, пока она по мне не проехалась. Вот это был инсайт!»

Татьяна, 32 года, Магнитогорск (сейчас Санкт-Петербург)

«Я редко сталкиваюсь с гомофобными проявлениями непосредственно в свою сторону. Но вспоминается случай (он, кстати, был не единственным) столкновения со скинхедами. Мы пели песни во дворе, когда поблизости возникла небольшая компания бритоголовых ребят, перекрывших единственный выход из «колодца». Они смотрели на нас, ухмылялись и явно готовились к чему-то неприятному для нас. Не знаю, что там внутри меня щёлкнуло, с чего я вдруг так в себя поверила, но я пошла к ним. Нет, я вообще не спортсмен и не гром-баба, — во мне было килограммов 55 при росте 170 (сейчас всё примерно так же, — реклама на нашем канале). Мне искренне хотелось понять: чего они хотят? Чем мы им мешаем в глобальном смысл и в частном случае? Итог: я до сих пор храню фотки с этими ребятами, сделанные на мыльницу. На тех фотографиях мы что-то пьём, поём песни и диаложим о том, что «ваще важна не ориентация, а кто ты по жизни». Сойдёт за маааленькую такую победу над внешней гомофобией?»

Tania, 38 лет, Владивосток (сейчас Торонто)

«Мой внутренний гомофоб заходил да, было дело. Меня бесило страшно, что мой внешний вид, аутфит, походка, жесты, какие-то мелкие детали выдают меня в самые неподходящие моменты.

Внешний гомофоб тоже захаживал ненадолго. Справилась и с тем и с другим самостоятельно, порешали всё мирно».

Дарья, 32 года, Челябинск (сейчас Краснодар)

«У меня никогда не было внутренней гомофобии (хотя некоторые психологи со мной бы не согласились, потому что я не сообщаю о своей ориентации всем без исключения), и я считаю, что общение с ЛГБТ-сообществом стало одной из причин. С внешней гомофобией я сталкивалась мало, потому что придерживаюсь выборочной открытости (разумеется, это не считая государственной гомофобии, которая затрагивает нас всех). Я думаю, что сообщество теоретически может поддержать человека в отстаивании своих прав, но конкретно на Урале в 2000-х я таких примеров не видела.

Мне не нравилась бифобия (отчасти я сама была подвержена этим стереотипам в юности), и это явление осталось в сообществе и сейчас. Ещё я не любила разделения и классификации (на активов-пассивов и прочее), но это сейчас уже ушло – в крупных городах точно».

Н.Г., 32 года, Москва

«У меня никогда не было внутренней гомофобии, но я знать не знала, что это целый мир со своими законами, тайными свиданиями, клубами и прочим. Я просто думала, что есть геи, лесбиянки, что они просто живут».

Пит/Питер (Гретта), 38 лет, Москва

«Я сталкивался с гомофобией. И да, сообщество помогало. Поскольку я знаю, что не один. Теперь не один».

Анастасия Сулим, 34 года, Минск (сейчас Москва)

«Никогда не наблюдала гомофобии. Только после первого поцелуя, боялась, что что-то не так. Но это быстро прошло. С появлением новых знакомых совсем и навсегда. Вообще не чувствую себя как-то дискомфортно. С появлением интернета информация об ЛГБТ-людях широко доступна и то, что среди них люди разных профессий и должностей значительно облегчает процесс объяснения с обществом».

Ольга, 32 года, Москва

«Была, но и сейчас она имеет место быть, потому что всё пространство вокруг еще лесбофобно. Также я никогда не была ни в каких отношениях с мужчиной. Касаемо лесбофобии – помогла долгая рефлексия и феминизм, а еще у меня была подруга не из тусовки, которая когда-то очень меня поддержала. НО сам факт существования, нахождения рядом с лесбиянками активно поддерживает, когда мы живем в лесбофобном мире. Касаемо второго пункта наоборот, я встречала разного рода неприятные высказывания, еще к тому же я всегда была против того, что многие знакомые лесбы хотели зачать детей через секс с мужчиной, для меня это отвратительно и неприемлемо».

Тори, 37 лет, Москва

«Гомофобии по отношению к себе у меня никогда не было, я всегда принимала себя такой какая есть. С внешней гомофобией приходилось сталкиваться, это было по большей части дома в семье, и ЛГБТ-друзья очень меня поддерживали. Более того, свои проблемы в семье я на тот момент могла обсудить в основном только с «сестрами по разуму», т.к. почти никто из гетеро-знакомых не был в курсе, я предпочитала ото всех скрывать свою ориентацию».

Саша, 29 лет, Санкт-Петербург

«Да, определенные проблемы первое время после камин-аута были, я очень винила себя во всем. Но довольно быстро (в течение полугода) справилась с этим и продолжила жить дальше. Это было связано с принятием меня родителями.

Мои интернет-друзья, “тусовка” очень помогали, без них бы я не справилась».

Тогда и теперь

Мы можем бесконечно говорить о стабильности в нашей стране, но, по правде говоря, ничто не остаётся неизменным. В том числе и ЛГБТ-сообщество. Иногда кажется, что XXI век пришёл совсем недавно, но на самом деле нулевые закончились уже десятилетие назад. Какими они были для представителей тусовки, какие произошли изменения, как они повлияли на их жизни?

Л.К., 27 лет, Мытищи

«На мой взгляд, общность между геями и лесбиянками вообще пропала (за исключением каких-то личных дружб и т.д.). И самое главное… Сейчас страшно. Эта излюбленная тема: «Почему я не могу, как гетеро, целоваться с девушкой на эскалаторе?» – это же не прикол. Целовались, целовались раньше. Тоже не афишировали, но боялись меньше. Хотелось кричать о себе, выглядеть неконформно, держаться за руки, обниматься так, как будто мы идём к принятию, толерантности. Сейчас хотим того же, но с позиции защищающихся. Так быть не должно. А почему так? Всё просто и сложно: традиционный поворот в обществе, навязанный системой власти.

Отдельно скажу, что тех самых лесбийских «традиций» стало меньше: уже не приходит в голову особо задумываться буч/дайк/фем ли кто-то. Хотя иногда ещё пишут, я видела 🙂 А слово «клава» я последний раз не помню уже когда слышала. Наверное, ещё где-то остались эти вещи – в моем окружении нет.

Тема трансгендерности стала ярче представлена, это не только в РФ.
Внутренняя мода тоже меняется, те же фильмы, группы музыкальные и т.д. Я от нынешней лесби-моды далека.

Мне нравилось, что были журналы на русском, можно было носить радужную атрибутику спокойно. Молодо-зелено, возможно, но ласкать друг друга в общественных местах было не страшно. Парады хоть какие-то и сходки – считаю это важным».

Александра, 32 года, Санкт-Петербург

«ЛГБТ как было, так и есть закрытое сообщество, малочисленное, и гонимое, без прав. И в России их ещё лет 20 – 30 точно не будет. Будут изменения внутри, новые виды девочек (сейчас есть томбои, гопники, дайки, фем, пансексуалы, би, асексуалы и это не полный список), разделения внутри тусовок каждого города отдельно, сейчас больше интернет знакомства с ходу, но радует, что в Питере многое есть для темы — свои кинопоказы закрытые, клубы, вечеринки, быстрые свидания. Раньше чётко просто было — фем, дайк, буч. Всё, соответствуй и внешне, и по поведению».

Михаил Емельянов, 30 лет, Люберцы

«ЛГБТ сообщество связано с остальным обществом. Российское общество начало себя осознавать к 2011 – когда началась Болотная. Тогда же в ЛГБТ-движение пришли новые люди. Много людей.

Для меня очень значимыми стали, пожалуй, дни молчания. Участие в них было стартом моей общественной активности. Потом были радужные колоны на митингах. ЛГБТ-дружина и прочее. Гражданская активность помогла поверить в себя и стать сильнее, увереннее в себе».

Константин Кот, 34 года, Москва

«Сообщество было более… Неформальным, расслабленным и веселым. Скорее всего, из-за того, что не было массовой ЛГБТ истерии.

Сейчас стало агрессивно, но при этом более свободно. Некоторые изменения в Европе и США на ЛГБТ-тематитку, на мой взгляд, повлияли на наше сообщество и далеко не в плохую сторону.

Сохранились ощущения. Мне было спокойно и хорошо. Всегда было с кем пообщаться, и в то же время можно побыть одному, но при этом не отдаляться от тусовки – понимали и не лезли. Для меня это многое значило».

Татьяна, 32 года, Магнитогорск (сейчас Санкт-Петербург)

«Сейчас сообщество гораздо более открыто — мы больше знаем друг о друге, о самих себе, о нас больше знают люди извне. Думаю, что внутри «тусовки», по крайней мере, лесбийской, стало меньше условностей, заморочек, деления, сложностей. Сейчас все мы знаем о возможности обратиться за психологической и/или юридической помощью, да и вообще, имеем в разы больше средств коммуникаций. Ещё меня очень радует то, что мы стали больше заниматься собой (тут я и про внутренний мир, и про фасад).

Ещё лет 10-15 тому назад я выглядела и, наверное, позиционировала себя совсем иначе. Во-первых, я понимала, что при определённом внешнем виде меня легче будет идентифицировать, значит больше шансов познакомиться. Ещё мне казалось, что был спрос на определённые типажи – этому хотелось как-то соответствовать. Причём, о том, насколько мне самой комфортно, насколько я при этом соответствую себе самой, — индифферентно. Достаточно давно я стала выглядеть в соответствии со своим внутренним мироощущением, насколько это возможно  Какого-то неодобрения, странной реакции или недостатка внимания я из-за этого не ощущаю».

Tania, 38 лет, Владивосток (сейчас Торонто)

«Я думаю, в коммьюнити стало больше открытости и гордости, меньше стереотипов. Больше заметных ярких людей, на которых можно равняться, которыми можно гордиться.

Что касается стереотипов, то мне кажется, что стереотип о том, как должна выглядеть девочка, которая по девочкам, красиво идёт ко дну. Как хочет, так и выглядит. Хочет лысая, хочет с косой до попы. Это такие глупости.

ЛГБТ-сообщество меняется. Туда вливается другое поколение. Эти новые мальчики и девочки абсолютно другие, в них больше свободы и меньше границ. Они прекрасные, у них всё будет хорошо».

Дарья, 32 года, Челябинск (сейчас Краснодар)

«Сейчас представители ЛГБТ объединяются не только для знакомств, но и для достижения общих целей. Это прекрасно. Но одновременно я вижу обострение старых противоречий (бифобия) и появление новых расколов (трансфобия), что меня очень беспокоит и печалит. Я понимаю причины этого (давление агрессивной среды, «выпускание пара» на безопасный объект), но всё равно грустно.

Иногда бывает лёгкая ностальгия, когда вижу у девушек кольца на больших пальцах или фотки исполнительниц, которые были тогда «лесби-иконами».

Элина Громина, 28 лет, Вуктыл (сейчас Казань)

«С 16 лет так ничего и не изменилось. Но мышление стало более свободным, хочется защищать каждого подростка или дать поддержку взрослому человеку. Но страх есть до сих пор, когда ты уже взрослый человек, твою ориентацию не воспринимают как детскую шалость, «вырастет – поймёт» и прочие заключения. Государство не поддерживает, а лишь угрожает. Общество тем более».

Пит/Питер (Гретта), 38 лет, Москва

«Перемены? Сейчас разговоров о правах куда больше. Как и пренебрежения к нам.
И как вы думаете, почему? Такие у нас законы».

Тори, 37 лет, Москва

«Это было время свободы и открытости. На нас никто не обращал пристального внимания, не было этой гомофобной истерии в СМИ. На улицах можно было делать всё, что захочешь (в рамках разумного, разумеется): держаться за руки, целоваться, обниматься и не быть при этом освистанными. «В моде» были женские рок-группы, которые объединяли вокруг себя лесби-аудиторию. Отсутствие запрета на распитие легких спиртных напитков на улице тоже играло свою роль: ни одна тусовка на Пушке не обходилась, как минимум, без пива».

Анастасия Сулим, 34 года, Минск (сейчас Москва)

«Как-то более дружны были. Могли в гости без предупреждения прийти. Больше общались и взаимовыручки было больше. Не чувствовали себя какими-то не такими, а обычными, но с тайной общей».

Ольга, 32 года, Москва

«Не могу сказать, что изменение какое-то одно. Что-то началось с развитием соцсетей, какая-то волна пошла после принятия закона о пропаганде, сейчас нечто меняется с феминизмом, что-то началось в нулевых и сейчас продолжается с либеральной риторикой. Сегодня я больше вижу женщин, которые считают что в принципе жить можно, просто надо уметь встроиться. Вижу изменения во внешнем облике в сторону “феминизации”, то есть попыток встроиться в гетеронормативную реальность бытия женщиной со всеми вытекающими, мало протеста (кроме феминисток) против нормативности. Еще я вижу некую грань, разные стороны того, что мы можем назвать сообществом. Для меня это выглядит так: деполитизированные лесбиянки на одной стороне – на другой феминистки: те, которые были лесбиянками и стали феминистками, и те которые сначала феминистки, а потом лесбиянки. А еще очень ярко ощущаю разобщенность всех букв и еще большую выдавленность лесбиянок из ЛГБТ. Вижу, что движение сейчас менее против лесбофобии, больше против трансфобии.

Мне не нравится перенимание гетеронормативности с “феминостью” и “маскулиностью”, перенесение их на стереотипы буч/дайк и фем — как противопоставляющие себя идентичности и никогда не меняющиеся. Сейчас кажется, что все стали более флюидны и подвижны. Это всё снова про нормативность и поддержку гендерных установок. В среде феминисток я вижу больше рефлексии про лесбийскую идентичность, про гендер, про социализацию, внешний вид и т.д.

Я стала более политизирована, больше знаю про разные процессы и, наверное, стала более уверенна, в том, что я не какой-то болезненный придаток общества, у которого я должна выпрашивать место под солнцем или существую по ошибке. С феминизмом у меня многое поменялось, конечно. Раньше у меня были проблемы с принятием себя, своего тела и вообще того, что я женщина».

Марина/Музыкант, 36 лет, Москва

«Это было самое либеральное с точки зрения законов и власти время. Фактически расцвет гомо-культуры, даже на телевидении. Много разговоров и статей на эту тему. Когда я только присоединилась к тусовке, жизнь бурлила. Открывались новые клубы. Делались культурные мероприятия, проводились концерты. Но со временем стали «прижимать». Выгонять с Пушки, закрывать клубы. Сообщество разбилось на маленькие группы. Общение ушло в интернет. Я наблюдала эти изменения годами. Для меня Пушка закончилась в 2009 году».

Саша, 29 лет, Санкт-Петербург

«Сообщество сильно изменилось благодаря информированности и огромной работе многих активистов и активисток, занятых как публичным, так и интернет-просвещением. Благодаря им демонизация понемногу спадает, люди очухиваются, перестают бояться. Но это в основном в больших городах. К сожалению, людям в провинции всегда будет страшно, но сейчас у них хотя бы есть доступ к информации. Это очень важно.

Сообщество активно начало меняться в 2015-2016 годах, когда в течение понемногу начал входить феминизм. Люди стали многое про себя понимать».

Н.Г., 32 года, Москва

«Сейчас я взрослая, ощущающая себя почти-что старой и понимающая, что ЛГБТ «уже не торт».

Тошка, 33 года, Ярославль

«Я могу сказать, что тогда из-за всех субкультурных явлений личность человека стиралась, т.е. сейчас мы все обретаем больше индивидуальности и глубины. Думаю, это происходит за счёт расширения информационного пространства и интернета. В нулевых была очень узкая тусовка, и деться из неё было особо некуда. Сейчас в принципе отношение к Теме меняется».

Мы можем задавать вопрос, куда же делись те ощущения от Темы нулевых, когда сообщество было единым целым. Когда оно было единым целым несмотря и невзирая на множество факторов, таких как только зарождающееся распространение информация, не такой простой, как сейчас, доступ к информации.

Возможно, в этом и кроется причина. Если тогда можно было найти единомышленников, животрепещущую информацию, заниматься ЛГБТ-активизмом и отстаивать свои права, по сути, только в реальности, то сейчас всё это переместилось в виртуальное пространство. С одной стороны, это хорошо: можно позволить себе большую, чем прежде, открытость, потому что всемирная паутина милостиво даёт нам изрядную долю анонимности. Мы можем более тщательно и детально, продумывать свои действия, быть более тактичным и дипломатичным в общении с собеседниками, лица которых ты не видишь.

Но в то же время, способна ли только виртуальная активность помочь представителям ЛГБТ в правильной презентации себя этому миру? Вопрос риторический.

У каждого периода времени есть свои преимущества и недостатки. Да, если смотреть на ЛГБТ-сообщество 00-х как на субкультуру, то можно обнаружить, что будучи тогда ещё совсем юными, только открывая для себя этот мир, эти ребята часто забывали о собственной индивидуальности, ориентируясь на моду, всеми силами стремясь влиться в тусовку – иначе не поймут, не примут.

Однако, говоря о достижении желаемых прав, может, стоит поучиться у себя из прошлого той сплочённости и позаимствовать немного внутреннего огня?

Автор идеи: Нюта Гинсбург

Автор/редактор текста и иллюстрации: Kassiopeya

Опрос респондентов и составление анкеты: J и Нюта Гинсбург