«А он, мятежный, просит бури…» в бескрайней диктатуре гопоты

По интернету прошла волна постов, фоторепортажей и видеороликов, ударилась о непробиваемость гетеробольшинства, бьющегося с решением своих проблем, и пошла кругами по гей-активистам.
Правда, перед этим по весне в Москве провели «Неделю против гомофобии» (с 28 марта по 3 апреля) – ее не заметили не только гомофобы, но и гомолюбы. Те немногие, кто на мероприятиях этой недели побывал, запинаясь и оговариваясь, частенько называли ее «Неделей гомофобии» – не по принципиальным соображениям, а в силу законов языка – так короче. Вот и протекала она урезанно, кулуарно, не находя заинтересованных лиц ни в какой среде. Последовавший «День молчания» прошел (17 апреля) еще тише и незаметнее, во всяком случае, в Москве. А «Радужный флешмоб» в столице (17 мая) не получился вовсе, ну, если не считать двадцати отчаянных оптимистов, запустивших шарики возле станции метро «Октябрьское поле».

«Они сошлись…»

И вот наконец, 28 мая – гей-парад, которому предшествовала 26 мая на канале «Россия-1» передача Владимира Соловьева «Поединок». Думаю, Соловьев пригласил Алексеева все-таки потому, что последний добился в Европейском суде признания запрета трех гей-прайдов в Москве противоречащим Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Произошло это, правда, еще в прошлом году, 21 октября, когда в Страсбурге Европейский суд по правам человека огласил свой исторический вердикт в отношении России и даже обязал выплатить пострадавшим 30 тысяч евро. Но Россия как тогда никоим образом на это не отреагировала, так и в мае проведение гей-парада не разрешила. Соловьев, понимая, что из простого игнорирования телешоу не сделаешь, пригласил на «Поединок» воодушевленного решением Европейского суда Алексеева, чтобы телезрители могли подивиться на живого гея и тут же в «честном поединке» этого гея и убить силой идеологического слова. На роль «убийцы» вызвался Александр Евсеевич Хинштейн, депутат Госдумы от партии «Единая Россия», который говорил гладко, но скучно: слова из него вылетали не пулями, а какими-то пинг-понговыми шариками.

Победа неуклонно доставалась Хинштейну, на мой взгляд, не потому, что он расположил к себе публику, и не потому, что публика априори на стороне гомофоба, а потому, что Алексеев отвечал на вопросы так, как будто ему заплатили, чтобы он сыграл на телешоу в поддавки. Не верю, чтобы юрист не умел отвечать на поставленные вопросы. Также не верю и в то, что его картинный уход не был срежиссирован заранее. Сначала он завел волынку об Европейском суде (нижайший поклон Алексееву за то, что он довел это дело до суда и выиграл его, но вопросы были о другом). А затем обозвал Дилю Дэрдовну Еникееву «лгуньей и чучелом в парике и дурацкой шляпке», сорвал с себя микрофон и убежал в истерике за кулисы. Следом за ним сорвалась его сидящая в зале команда поддержки, состоящая в основном из иностранных журналистов со своей записывающей аппаратурой. Диля Еникеева (безграмотная псевдо-профессорша, псевдо-доктор психологии, мошенница и просто больной человек), безусловно, чучело… однако кто его выставил? Соловьев? так умело? …возможно. Но уж больно ВСЕ слаженно сыграли. Диля Еникеева задает свой нелогичный, эмоционально сумбурный, провокационный вопрос (хотя, я бы его даже провокацией не назвала, настолько он был непоследовательным). Алексеев взрывается на пустом месте, всячески оскорбляя пожилого больного человека (да, мошенницу! – но доказать, что она дура не стоило и минуты эфирного времени), тем самым проваливая на корню идею толерантности, за которую призван был сражаться. И на авансцену поединка выступает Владимир Соловьев, а вовсе не Александр Хинштейн – противник Алексеева, и картинно сокрушается по поводу поведения Алексеева, дескать, что же он так некрасиво себя повел, такого отродясь на «Поединке» не было…
Спасибо, Николай Алексеев! Теперь о том, как Вы защищали наши права на российском телевидении (а не в Страсбургском суде) запомнят все и надолго – прецедент создали, редко кому удается.

И все же, еще пару слов о положительных моментах. Удивило голосование. Что оно будет не в нашу пользу, было ясно изначально. Но… четверть голосов «за»! По-моему, это много. Значит, за разрешение ЛГБТ выходить на улицу для борьбы за свои права, проголосовали не только геи. Но и те, кто интересуется правами вообще, были на нашей стороне – что логично, однако не менее приятно. И еще один положительный момент – это комментарии третейского судьи Натальи Ивановой, доктора филологических наук, литературного критика, писателя, культуролога, публициста, первого заместителя главного редактора журнала «Знамя», действительного члена и основателя Академии русской современной словесности. Регалий много, так как человек, видимо, давно в этом культурном поле находится и разбирается в либеральных ценностях и правах. Она отвечала достойно, так, что и Соловьев перед ней пасовал.

От того тем более непонятно, кто же написал сценарий всего действа… неужели всё так ладно совпало? Алексеев защиту прав гомосексуалов провалил, Женя Отто, назвавшись не лесбиянкой, а феминисткой, вселила своими четкими аргументированными ответами, всем месседжем своего выступления надежду в души отчаявшихся, ну а, публицист Николай Храмов, главный редактор сайта «Контуры», благополучно эту надежду утопил своим гетеросексуальным непониманием проблем ЛГБТ.

В итоге самый приятный момент передачи был связан с именем Жени Отто – она говорила по делу, динамично, экспрессивно и по существу, прекрасно разбираясь в задаваемых вопросах и не позволяя себя сбить с логики ответа. За несколько минут она смогла четкими аргументами обрисовать причины гомофобии в России и цель проведения гей-парадов – вопросы, на которые Николай Алексеев не смог внятно ответить, многократно апеллируя только к решению Европейского суда, признавшего запреты гей-прайдов 2007–2009 гг. в Москве незаконными. Однако режиссеры «Поединка» быстро отстранили Женю от микрофона. Такой положительный образ сторонника равных прав ЛГБТ в планы авторов программы, очевидно, не входил.

Вот вам первая девочка, которая заставила обратить внимание не только на себя, но и на социальную группу, чьи права она защищала. Ею восхитилась даже Мария Арбатова, всегда открещивающаяся от ЛГБТ, но как записная феминистка и либерал высказывающаяся «за» наши права.

Каминг-аут накануне

Теперь вторая девочка – специальный корреспондент «Новой газеты» Елена Костюченко. 27 мая она вывешивает в своем ЖЖ пост, а 28 мая идет на гей-парад и оттуда ее увозят в больницу с подозрением на сотрясение головного мозга.

Эти два факта случайным (Его Величество Случай) образом совпали и породили резонанс: уверена, одно без другого прошло бы куда как незаметнее.

Итак, здесь висит пост Лены «Почему я сегодня иду на гей-парад»:

Я долго собиралась написать этот текст. Слишком долго. Непростительно долго. Мою девушку зовут Анна Анненкова, ей тридцать один год. Она финансовый аналитик по нефтегазу, у нее три закон ченных высших и четвертое – в процессе, она любит меня, хаус, биржевые графики, мед, Вайнону Райдер, слонов и жару, очень смешно чихает – и я ее люблю. Мы вместе два года. Познакомились, кстати, 28 мая – не на гей-параде, в кино. Через две недели съехались. Я не пожалела об этом ни минуты. Я хочу прожить с ней всю жизнь.

Мы живем в однушке на юго-западе Москвы. Снимаем. Аня просыпается в шесть тридцать утра и целует меня, спящую. Днем мы созваниваемся, чтобы узнать, как идут дела друг у друга. В десять вечера, когда у нее заканчиваются лекции в университете, она звонит мне и спрашивает, забрать ли меня с работы. Смысла в этом нет никакого – у нас нет машины, с ее пересадками на метро она попадает домой на час позже, чем могла бы, но очень уж здорово ехать домой вместе. По дороге мы читаем учебники/книги и треплемся. Дома пьем чай, занимаемся любовью и засыпаем. Ну, или просто – засыпаем. Иногда, если совсем много работы, я остаюсь ночевать в редакции, и тогда она ложится спать одна. Когда я уезжаю в очередную командировку, она скучает и пишет смешные smsки в стихах. В выходные мы отсыпаемся за неделю, стираем, ходим по гостям и смотрим кино (Аня тот еще киноман). Это такое очень обыкновенное счастье. И я не думаю, что оно сильно отличается от вашего.

Вы спросите, зачем вам это знать? А я отвечу, дорогие.

Мы бы хотели зарегистрировать наши отношения. Нет, без всяких «бы» и «ли» – мы хотим. Мы – совершеннолетние дееспособные тетки, гражданки Российской Федерации, которые хорошо и много работают, платят налоги, не нарушают законов и любят друг друга – хотим зарегистрировать наши отношения.
Мы хотим, чтобы государство признало нас родственниками. Не просто родственниками – супругами, со всеми вытекающими. Мы хотим иметь возможность брать семейную ипотеку. Оформить семейную медстраховку и просто – страховку. Я хочу, чтобы моя женщина чувствовала себя защищенной в имущественном споре, который может начаться после моей смерти. Чтобы она имела возможность не свидетельствовать против меня в суде. И если однажды я окажусь в реанимации (а с моим здоровьем это более чем вероятно, к сожалению), я бы хотела, чтобы решения принимала она.

У нас будут дети. Вы, дорогие мои гомофобы, можете изойти прямо сейчас дерьмом по ту сторону монитора, но у нас будут дети. И мы заранее их любим и очень ждем. И если потребуется, мы в лепешку расшибемся, чтобы наши дети были счастливы. И да – мы хотим, чтобы в свидетельстве о рождении наших детей были записаны мы обе. Мы хотим – обе! – представлять интересы наших детей в школе, в поликлинике и (не дай бог!) в больнице и суде. И еще мы очень хотим… Хотим – слишком слабое слово тут. МЫ ТРЕБУЕМ ГАРАНТИЙ, что в случае смерти биологической мамы наши дети не отправятся в детдом, пока вторая мама будет пытаться доказать российским органам опеки, что эти дети ей не чужие.

Почти на все эти случаи есть хитрые юридические ходы, законные и не очень. Собрать сто бумажек в двадцати местах, дать взятку, договориться с опекой, вынести мозг нотариусу, начать судебное разбирательство… Подробности можете прочитать в тематических сообществах. Каждые пару лет эти процедуры нужно повторять по кругу. И это, согласитесь, унизительно и нечестно.

Мы знаем, что многие гетеросексуальные пары живут в гражданском браке и не парятся по поводу регистрации. Но это их выбор. У нас этого выбора нет. И – вот честно – я не понимаю, почему.
Почему мы – совершеннолетние дееспособные тетки, гражданки Российской Федерации, которые хорошо и много работают, платят налоги, не нарушают законов и любят друг друга – не можем зарегистрировать наши отношения и прекратить это хитроумие ОДНИМ ШТАМПОМ В ПАСПОРТЕ.

Все написанное выше – к вопросу о вашем «зачем им парады, раз статью в УК отменили?»

Извините, но мы хотим немного большего. Мы хотим нормальной человеческой жизни. Страшно, да?
Теперь о котиках. Без них, кажется, не обойтись. Сейчас в Интернете тонны говна и ненависти на тему «как неприятно дышать одним воздухом с п*дарасами». Дорогие гомофобы не стесняются выражать свои чувства. А я выражу свои.

Мне неприятно, когда вы в комментах пишете «сдохните». Вот вы реально хотите, чтобы я и Аня «сдохли»? Вот реально-реально? А не пробовали с этим желанием обращаться к соответствующим специалистам? Немотивированная агрессия по отношению к незнакомым людям лечится. Иногда хватает курса таблеток.

Мне тем более неприятно, когда взрослые вроде бы люди с умным видом и хорошим русским языком начинают рассуждать о «пропаганде гомосексуализма». Дорогие мои, вы серьезно? «Пропаганда гомосексуализма» – это всё равно что «пропаганда леворукости». Либо правая рука ведущая, либо левая. Иногда обе, такое тоже бывает. Тяга к своему или чужому полу из той же серии. Либо так, либо эдак. Иногда и так, и эдак. Но во всех случаях это обусловлено биологически, какими-то непонятными штуками на уровне ДНК. А не «пропагандой».

Я понимаю, что вы не хотите читать эти скучные научные труды и исследования антропологов, социологов, психологов, сексологов, историков. ОК, это, и правда, скучно. Просто включите мозг. Абсолютное большинство российских гомосексуалов родились и выросли в гетеросексуальных семьях в Советском Союзе, где даже секса не было, не говоря уж о геях. Откуда же мы беремся? (оттуда, откуда и все, понятно) Как так получается, что во всех странах и эпохах процент «гомосексуалистов» остается неизменным? Боюсь даже предположить источник такой вневременной-внепространственной пропаганды. Марсиане? Сионисты? Вампиры?

Меня бесит, когда невежественные камрады предлагают «гомикам идти лечиться». От чего лечиться-то? Гомосексуальность официально исключена из списка болезней как на мировом уровне, так и в нашей стране. Это не болезнь, это «разновидность нормы полового влечения», говоря их медицинским языком. Чтобы было понятно, разновидность нормы – это как с волосами: у кого-то черные, у кого-то вполне себе блондинистые, а кто-то рыжий. Рыжие совсем редко встречаются. Но ни один адекватный человек не посоветует другому «лечиться от рыжеволосости». Как? И – главное – зачем?

Знаете, дорогие гомофобы, вы немного опоздали. В свои несчастные шестнадцать лет я бы достала блокнотик и записала адрес, где лечат. И в лучшем случае попала бы к шарлатанам, в худшем – в секту. Исковеркала бы себе жизнь, а вы были бы довольны. Но теперь у меня есть любимый человек. И – да – теперь я счастлива, что я лесбиянка. Потому что иначе я бы никогда не встретила ее, и не чувствовала сквозь сон, как любимая женщина целует меня каждое утро.

Некоторые мои вполне себе друзья говорят: «ты права, но в этой стране…» И дальше идет длинный месседж про национальную культуру, религию, общественную мораль и прочее, с намеком про эмиграцию в конце. И я не напоминаю, что в традиции «этой страны» еще недавно были рабство и массовые расстрелы, и национальная культура и религия, а также общественная мораль с этим вполне себе уживались. Я не напоминаю, потому что верю, что наша страна достойна лучшего. Достойна, чтобы люди не травили людей просто за то, что они другие по какому-то параметру. Россия изменится. Она уже меняется.

И это случится, даже если вы сегодня проломите мне голову бейсбольной битой.

Потому что любовь и здравый смысл хоть и не сразу, но всегда побеждают ненависть.

Так устроен этот мир, и геи тут не причем.

Хороший пост. С какими-то положениями можно соглашаться или не соглашаться, но в целом текст очень чистый, продуманный и выстраданный. Он вызвал бурю комментов, большую часть которых Лена прочитать не успела. Она пошла на гей-парад… вернее, на то, что объявлялось гей-прайдом.

Как это было – говорят очевидцы

Подготовка к нему началась задолго до (можно сказать, она началась еще в 2006 г., когда не удалось провести первый гей-парад), ну а непосредственные сборы активистов и изготовление ими плакатов наблюдали другие корреспонденты «Новой газеты», коллеги Лены Костюченко – Анна Артемьева и Елена Рачева, о чем они и рассказали 31 мая в «Новой газете», где много фотографий, звучат голоса непосредственных участников гей-парада, а в название вынесена мечта-задача, как ее сформулировал Леша: «Нам надо, чтобы о геях узнала обычная семья гопников». Потому что именно в таких семьях, по большей части, геи и рождаются, так же, впрочем, как и лесбиянки. Так вот, чтобы родители-гопники не убили бы свое чадо сразу, и нужна культурная революция, в результате которой инаковость этих чад стал бы защищать закон. Очень правильные цели, на мой взгляд, ставят перед собой участники акции. Почему же на гей-парад каждый год выходит человек тридцать – не более? Вот, что пишет корреспондент «Новой газеты»: «Московские геи – как политическая оппозиция: расколоты, не могут определиться с лидером и методами и не ладят между собой. Активисты нескольких ЛГБТ-организаций говорили мне, что не хотят участвовать в провокации, а за организатором парада Николаем Алексеевым вообще никуда не пойдут».
Основная масса геев варится в собственной среде и об изменении сознания гетеросексуального большинства не мечтает. А вот Алексеев своими гей-прайдами якобы хочет достучаться до удаленных уголков души гопоты. Однако тактика, которую он выбирает при этом, мягко говоря, сомнительна, если не сказать, провокационна: было решено, что участники парада возложат цветы на «Могилу Неизвестного солдата» в Александровском саду (лучше бы уж сразу к Храму Христа Спасителя – он тоже был хорошим человеком и радел за всех!), а затем придут к мэрии на Тверской. «Так геи и лесбиянки почтут память борцов с фашизмом и выразят протест против гомофобного фашизма, процветающего в России», – говорит Алексеев.

Следовало подходить небольшими группками, быстро разворачивать плакаты и сразу начинать скандировать. «Ведь, чем заметнее мы будем, тем больше эффект и тем быстрее заберут менты. Менты – спасение. Если они не повяжут, изобьют гомофобы», – делятся опытом участники прошлых парадов. Те, прежние парады проходили по-разному: первые – открыто, когда о месте проведения объявлялось заранее и туда подходили журналисты и стражи порядка, а также разномастные гомофобы. Затем Николай Алексеев сменил тактику и стал бегать от всех по всей Москве. Совсем карнавально выглядела свадьба на Воробьевых горах и проезд самого Николая в белом мимо изумленных журналистов (такой затейник, право!).

В этот раз играли всерьез – шли под подготовленный кулак на заранее объявленное место. Поэтому и власти не дремали. 28 мая в полдень, за час до парада, вход в Александровский сад перекрыли, территорию перед памятником Жукову огородили, выставили металлоискатели и подогнали печально известный второй ОПМ. Возле огороженного места толклись растерянные журналисты – не знали, куда идти и кого искать, ЛГБТ-активистов видно не было. «У меня эфир через две минуты, где мне найти хоть одного активиста?!» – паниковали корреспонденты. На пятачке перед гостиницей «Москва» пели члены Союза православных хоругвеносцев. Позади кучковались старушки с иконами и благостно отпускали гомофобные замечания. Много юношей с наклейками «Народный собор» на сумках были в белых масках и потирали кулаки. Лица фанатиков из года в год остаются одними и теми же: десяток невменяемых бабок в платочках, несколько десятков православнутых морд, искаженных ненавистью и опухших от вино-водочного благолепия, и разное число малолеток с надписями «заверуцаряиотечество» на футболках.

Вдруг в гуще разномастной толпы раздались крики – десяток ЛГБТ-активистов достали плакаты и выбросили в воздух радужный флаг, их тут же скрутили и увели, пригнув к земле.

Описывают Елена Рачева и Анна Артемьева:

Дэна Чоя, американца, который когда-то добился отмены запрета на службу в армии США, несут в автозак. На белой рубашке пятна грязи: Дэна пинали, повалив на землю. К автозаку тащат длинноволосую девушку. Позже выяснится, что ее зовут Лиза, она шла мимо, но, видя, как избивают участников, схватила Лешин лозунг и встала вместо него. Последним ведут парня в темных очках и с упавшим с лица платком. «У-бей пидо-раса!» – скандирует он. «Ты че, это не их, – останавливает один полицейский другого. Отталкивает парня. – Иди, давай». Толпа на площади становится гуще, скандируют: «Со-дом не пройдет!». Телефон Алексеева не отвечает. Я не вижу, как берут Питера и остальных. Пропускаю, когда радужный флаг разворачивает наша коллега Лена Костюченко, и только позже увижу съемку, как молодой парень подбегает к ней и бьет – сзади, сверху вниз – кулаком по голове. Как полиция тащит, хватая за волосы и почти сдирая майку, Ленину девушку Аню. «Отжимаем репортеров, отжимаем», – несется команда. Справа, со стороны Александровского сада, движется оцепление. Полицейские грубо толкают прохожих в спину. Они теснят журналистов, нацистов, туристов. Рядом заливается плачем ребенок, шумит группа корейских туристов, падает на асфальт обвешанный камерами фотограф. Оцепление движется дальше, в сторону Площади революции. «Ну всё, короче. Пиз…ц. Всех наших взяли, на Тверскую идти некому», – с Диной сталкиваюсь около автозаков. Полиция схватила ее одновременно с Лешей и Тим, выкрутила руки, подставляя скинам. Но одна из старушек в платке вступилась, заголосила: «Ой, девочку бьют, девочку отпустите, ироды!» Полицейский опешил, Дина вырвалась.

Таким образом, на Тверской перед мэрией, казалось, активистов ждали напрасно. Однако и тут нашлось кого посадить в автозак. И опять отличились девушки.

Вот, что рассказала активистка гендерного крыла арт-группы «Война» Надя Толокно корреспонденту «КВИР» Валере Печейкину:

Тверская, напротив мэрии. Несколько десятков журналистов. Десяток воинствующих гомофобов. И те, и другие жадно всматриваются в проходящих: не найдется ли кто похожий на гея? Появляется молодой человек с проколотым ухом. На него набрасываются камеры. Тут же подлетает боевого вида бородач и плюет в этого юношу. Актив феминистской фракции «Войны», я и Кэт, набрасывается на бородача и его товарищей, которые скандируют «Позор пидарасам!». Мы выталкиваем их с территории прайда с ответными криками: «Позор гомофобам!». Пытаемся организовать живую цепь, которая не позволит особенно агрессивным гражданам зайти на прайд. Цепи не получается – вокруг одни журналисты, активистов очень мало. Спорим с православными, убеждаем их уйти по-хорошему. Милиция реагирует быстро – через минуту на меня и на Кэт набрасывается по пять человек ОМОНа и волокут в автобус. Многократно прошу предъявить документы и доложить мне причину задержания – ответа не получаю. В автобусе сидел очень агрессивный ОМОНовец, который в ответ на мои расспросы и попытки выйти из душного автобуса на улицу начинал хватать за шею и душить. В автобусе мы провели два часа, что было самым гадким моментом – пришлось сидеть в духоте с парой гомофобов, которых привели к нам же в автозак. Когда один из задержанных участников прайда, глухонемой, достал из кармана маленький радужный платочек, православные староверы и участники «Народного собора» с ногами набросились на этого человека. После двух часов в автобусе нас доставили в ОВД «Тверское», где с каждого были взяты объяснения, и через три часа все были отпущены без предъявления обвинений. Милиция расписалась в том, что наше задержание было незаконным – протоколов выдано не было.

У памятника Юрию Долгорукому православнутые экстремисты при попустительстве московских властей и с помощью ОМОНа разогнали даже не гей-парад, не геев и лесбиянок, а тех, кто попытался заступиться за наши гражданские и конституционные права. Власть сделала всё, чтобы подогреть гомофобные настроения в среде обывателей точно так же, как она делает всё для разжигания межнациональной розни. Экстремисты перед мэрией призывали к убийству геев и лесбиянок, а полиция закрывала глаза на столь вопиющее нарушение порядка, творимое «патриотами», и тащила в автозаки девочек, которые просто не смогли промолчать и пройти мимо.

Парад на Тверской в основном свелся к задержанию трех женщин: двух активисток арт-группы «Война» и девушки, которая вышла из толпы и перед камерами начала говорить о толерантности. Девушку молча схватили двое людей в разноцветных шортах и унесли в автобус без опознавательных знаков.

Спецоперация по разгону гей-парада заняла от силы полчаса: по пятнадцать минут на каждой точке. «Всего в центре столицы около Александровского сада, на Манежной площади, а также на Тверской площади около мэрии Москвы были задержаны восемнадцать гей-активистов и шестнадцать противников проведения гей-прайда», – сообщил «Интерфаксу» дежурный офицер группы оперативно-информационного реагирования. Над разгоном двух десятков молодых людей потрудилось около сотни хорошо обученных профессионалов.

Предсказуемые результаты и неожиданные повороты

На пресс-конференции 27 мая Николай Алексеев заявил: «Завтра состоятся две акции… Скрываться мы больше не намерены». Однако ожидания репортеров, пришедших на акцию, оказались обмануты. В очередной раз многочисленные журналисты пытались обнаружить руководителя московского гей-парада, который так и не появился перед ними. «Соратники отговорили меня идти на площадь. Если бы меня задержали, я бы сел на пятнадцать суток, а я не могу так рисковать», – сказал он корреспонденту «Новой газеты».

Сам рисковать не может, а людей посылает. Я понимаю, что участники акции – совершеннолетние и сами вольны решать, как им поступать. Понимаю также, что Лена Костюченко в группу Алексеева вообще не входила, как и Кэт с Толокно из арт-группы «Война» – все пришли добровольно. Но зачем звать людей к таким местам как Могила Неизвестного солдата, к этой «гражданской святыне», под стены Кремля? Думаю, ответ очевиден. Ну, вышла бы группа Алексеева на Чистые пруды, которые уже стали таким привычным московским Hide Park Corner, ну, пошумели бы там, флагами бы помахали, однако фон на фото и видео был бы не столь эффектен и узнаваем. А так как рассчитано всё на международный медийный резонанс, то фон очень важен. И резонанса Алексеев добился. Есть смысл посмотреть на фотографии (всё в том же репортаже корреспондентов «Новой газеты»), где Николай Алексеев на хорошем экране смотрит EuroNews про разгон гей-прайда в Москве – вид довольный, понятно, что цели достигнуты. Вот, что он сам пишет непосредственно после просмотра новостей.

О Московском гей-прайде снова говорит весь мир

Жалкий пиздёж, конечно, продолжился. Куда без него? Но в субботу Московский гей-прайд снова победил! Многие сейчас кусают локти, многие пытались использовать достижения прайда для рекламы своих проектов, но так ничего и не добились. 28 мая 2011 года Московский гей-прайд после шести лет его проведения снова продемонстрировал, что он жив как никогда! О нем снова пишет весь мир! Спасибо всем, кто вышел на улицы и кто помогал за кулисами. Уже в понедельник мы поставим вопрос об исключении России из Совета Европы. Нечего ей там делать!

По тону напоминает некоторые высказывания Поприщева из повести Гоголя «Записки сумасшедшего». Всё поведение Алексеева провокативно, недаром Соловьев назвал его попом Гапоном. Насколько я помню, его и раньше так называли, на предыдущих гей-парадах (о первом в 2006 г. мы писали в «Острове» №27), однако на пользу ему это не пошло – всё стало еще запущеннее.

Чьи интересы представляет Алексеев? Если и мои в том числе, то я не хочу такого представительства и такой защиты. Не хочу, чтобы ради моей спокойной семейной жизни, девочек увозили в больницу. Не хочу, чтобы главный защитник геев всея Руси истерично кричал перед миллионами телезрителей на старую больную женщину, даже если она и впрямь чучело в шляпке. Не хочу, чтобы по таким «лидерам» судили о всем ЛГБТ-сообществе.

Если смотреть на акции, называемые гей-парадом, взглядом незаинтересованного, отстраненного наблюдателя, то они вызывают полное недоумение. Первый вопрос – а где, собственно говоря, парад? Или это учебные курсы для фото-видео-репортеров? На каждого участника действа – гея, омоновца и «православнутого» – по десять человек с фотоаппаратами и камерами. Полицейские тычут парня лицом в асфальт, а навстречу этому лицу из асфальта торчат несколько камер. Омоновец тащит девушку, парень пытается ее отбить, и на всех троих нацелены по десять объективов. Такие люди-штативы: если смотреть на происходящее через видоискатель, то как бы и не участвуешь, как бы объективный (через объектив) репортаж ведешь. Натуральный спектакль.

Да, наверное, для того, чтобы защищать интересы ЛГБТ-сообщества в Страсбургском суде, такие гей-прайды нужны, и в целом Алексеев делает нужное дело. Только нужник он выбрал уж больно далекий. Российская реальность такова, что плевать наше правительство хотело на все решения Европейского суда по правам человека и на свои международные обязательства. Как отметил г-н Хинштейн, власть «готова платить по 30 тысяч евро за спокойствие», благо эти деньги она берет не из своего кармана и не из кармана г-на Хинштейна. Зато налогоплательщик, обыватель-гомофоб, вполне резонно может возмутиться такими выплатами из своего кармана. Но его возмущение будет вызвано не позицией власти, а теми обстоятельствами, которые вынуждают его выплачивать Алексееву компенсацию за запрет проведения гей-парада. А этот самый обыватель не только видеть не желает никаких гей-парадов, но и с удовольствием бы переколошматил всех его участников. Озлобление в отношении ЛГБТ-сообщества нарастает.

Вместе с озлоблением общества растет и правовой нигилизм властей. Г-н Собянин по степени правового нигилизма не уступает Лужкову, заявившему в свое время: «Пока я мэр, этого не будет». Собянин вытащил на свет старые и беспомощные формулировки для отказа – негативное отношение к гей-параду москвичей и невозможность обеспечить безопасность участникам акции. Расписался сразу в двух смертных грехах власти: варварском правовом сознании и служебном несоответствии. И ЕСПЧ им не указ. Правовой нигилизм для наших властей – это фирменный стиль, которым гордятся, который широко рекламируют.

Другой элемент этого стиля – жесткость при разгоне акции. Гей-активистам не давали слово сказать, их скручивали моментально и волокли не оглядываясь вокруг. Молодых людей избивали и обмякших оттаскивали с поля боя в автозаки. Нападавших на демонстрантов людей невозможно было распознать – то ли организованная криминальная группировка, то ли недоодетые сотрудники спецслужб. Во всяком случае, именно одинаковой комплекции и выучки люди в штатском помогали полиции задерживать несогласных на Тверской и тащить их в полицейские автобусы. Например, один из тех, кто схватил девушку у памятника Долгорукому и потолкал ее бегом к автобусу, был то ли в длинных семейных трусах, то ли в шортах в веселую раскрасочку. А его бритоголовый приятель с обширной татуировкой на плече расшвыривал в это время стоящих на дороге журналистов. Кто так жестко и безапелляционно орудовал на разгоне вполне мирной акции в центре Москвы? Чьи это были люди в штатском? На гнев народных масс эти молодчики не походили – уж очень профессионально скручивали, волокли, отбивались, да и оборудованы некоторые из них были полицейскими радиопередатчиками. Так же они выглядели и пять лет назад при Лужкове, до решений Европейского суда.

Однако нынешняя попытка проведения гей-парада в Москве отличалась от всех предыдущих. И не только потому, что и в России интернет обретает власть. Фоторепортажи, перепосты, твиты, лайки его просто взорвали, еще и потому, что на акцию вышла российская журналистка. Причем появление нескольких иностранных ЛГБТ-активистов (Питера Тэтчелла, Дэна Чоя, Энди Тэйера, Жоржа Луи Тэна) не вызывало в России подобного бурного резонанса. Это и понятно: данные фигуры в России практически неизвестны. А вот коллеги Костюченко по журналистскому цеху, ее поклонники и читатели быстро поднялись на поддержку. Вот вам пример того, как адекватное поведение гомосексуала в обыденной жизни влияет на толерантное отношение ко всем нам. Без Алексеева, без его истеричных выходок с переодеванием, парад неожиданно приобрел смысл и глубину. Он получился правозащитным, а не карнавальным.

Итак, две фигуры, две девочки спасли акции Алексеева от полного провала: Женя Отто перед телезрителями сражалась на «Поединке», а Лена Костюченко заставила говорить о правах ЛГБТ сочувствующее интернет-сообщество. Кто-то даже написал, что она «выглядит как новый, умный лидер, способный показать новый горизонт».

Так ли это? А главное, готово ли российское общество увидеть новые горизонты?

Российское общество и предметы гордости

Давайте уточним понятия. Почему Алексеев пишет о гей-прайде, а например, Лена Костюченко называет это гей-парадом? И так, и так правильно – просто гей-прайд лучше звучит на английском (а Алексеев нацелен на западные СМИ), гей-парад – более понятен русскому уху. И тут есть свои нюансы.

В США в годовщину событий в баре Stonewall, с которых началась борьба геев за свои права, во всех крупных городах Америки прошли первые gay pride parades, буквально «парады геевской гордости». Гордости потому, что они нашли в себе силы противостоять полицейским в тот знаменательный день 28 июня 1969 г. Тогда стал популярен значок Gay&Proud – «Я гей и горжусь этим». По мнению Маши Гессен, это стоит переводить как «Я гей, и мне нечего стесняться». Я бы сказала – стыдиться.

По поводу гордости и стыда опубликованы очень интересные, на мой взгляд, заметки Ольги Бурмаковой «Кто правее: гордость или предубеждение?»:

«… слово «гордость» используется как антоним к слову «стыд», которое исторически чаще всего употреблялось для контроля и подавления определенных категорий людей… «Неправильная» ориентация или идентичность считаются в гомо- и трансфобном обществе поводом для стыда. Об этом нельзя говорить в приличном обществе, это нельзя «демонстрировать» и «афишировать», в сущности, этим нельзя быть. Плохо. Неправильно. Стыдно.

Стыд – мощный инструмент угнетения без видимого насилия. Стыд доказывает человеку, что он хуже других – тех, кто его стыдит. Стыд иррационален и усваивается очень рано, в детстве, – и сам механизм стыда, и конкретные «стыдные» черты. … А если подкрепить «стыдность» признака якобы достоверными доказательствами, или «всеобщим знанием», или убежденностью родных и близких, стыд врастает в душу, заставляя считать себя хуже, стыдиться самого себя.

Стыду в англоговорящих странах противопоставляется гордость. Но для русского уха это слово, наверное, слишком громкое. Я не лингвист, однако из чтения-общения на двух языках у меня сложилось впечатление, что в английском языке слово pride – намного более бытовое, чем в русском. Можно гордиться хорошо сделанной работой, налаженной повседневной жизнью, семьей, самим собой. В русском у этого слова больше ассоциаций, относящих его к чему-то выходящему за рамки обыденного. Гордятся скорее подвигом, открытием, званием. Вот и получается, что при прямой кальке создается впечатление примерно такое же, как при замене «гей-прайд» на «гей-парад»: вроде бы имеется в виду одно и то же, но человек не в теме слышит что-то не то.

Согласно словарю Ожегова, гордость – чувство собственного достоинства, самоуважения, чувство удовлетворения от чего-нибудь, чем-либо. Если подставить эти значения вместо проблемного слова «гордость», картина становится куда яснее. И обнаруживаются два аспекта гей-, би- или транс-гордости.

Во-первых, мы получаем гордость как самоуважение. Любой человек со здоровой психикой себя ценит и уважает. (Как и окружающих, заметим.) Себя – всего целиком, включая сексуальную ориентацию и гендерную идентичность, которые являются неотъемлемыми характеристиками личности. Поэтому он, с одной стороны, не кичится ни своей ориентацией, ни своей гендерной идентичностью, как не кичатся уважающие себя и других люди своим большим ростом, или складом характера, или врожденными способностями – им нет необходимости доказывать, что они лучше других, так как они знают, что люди равные и разные. А с другой стороны, он не позволяет себя оскорблять, унижать и ограничивать в правах за то, что он обладает именно такой характеристикой личности.

Есть и другая сторона вопроса: удовольствие от собственных успехов – то самое, которое звучит в выражении «Out and Proud». В идеальном толерантном обществе было бы всё равно, какая у человека ориентация или гендерная идентичность, как всё равно сейчас, блондин он или брюнет. Но мы живем в обществе неидеальном, и быть в нем гомосексуалом, бисексуалом или трансгендером непросто. Постоянно встает выбор: скрыть часть своей идентичности или сообщить о ней. Скрывать – значит подчиняться тем ограничениям, которые создает общество, в том числе и стыду. Открывать – значит рисковать подвергнуться опасности или столкнуться с неприятностями. В такой ситуации открытость – это серьезный шаг, которым стоит гордиться. Деятельность, направленная на то, чтобы избавиться в будущем от ограничений общества, – еще более серьезный шаг и еще более серьезный повод для гордости.

Вот и получается, что если гомосексуал, бисексуал, трансгендер уважает себя, не стыдится своей сущности – ему есть чем гордиться. Как и гетеросексуалу. Потому что гордость = самоуважение. Если он к тому же живет открыто, не пряча свою личность, свою идентичность, значительную часть самого себя от мира – ему тем более есть чем гордиться, потому что в этом ему приходится труднее, чем гетеросексуалу.

Впрочем, в России как-то стыдно гордиться собой – в этом вот индивидуальном смысле, в смысле самоуважения. В России вообще не принято демонстрировать индивидуальность. Это даже как-то неприлично. Можно гордиться тем, что ты сделал (для общества). Можно гордиться своим статусом в этом обществе («хороший работник», «примерный семьянин»). Можно на худой конец гордиться своей крутостью (измеряемой в материальных и социальных признаках). А самим собой, своей идентичностью, громко заявлять об этом – нет. При этом российское общество – одно из самых разобщенных».

 

В Америке стратегия «мне нечего стыдиться» оказалась очень действенной. И это неудивительно. В странах, где в людях развито личностное начало, где не живут с оглядкой на то, «что скажет Марья Алексевна?» – там можно научить людей не стыдить других за особенности, которые не нарушают их собственные права и свободы. В России же личность как член гражданского общества пока не сформирована. Мы все разобщены и при этом подчинены коллективному сознанию. В нашей стране не было революции 60-х. У нас была «оттепель», но именно в 1968 г. она «благополучно» закончилась, не потревожив болота коллективного сознания – мы оказались на стороне душителей революции (если вспомнить Чехословакию). А в это время в странах Запада, как пишет журналист Дмитрий Литвин, «общества осуществили переход к другому восприятию достоинства: человеческое достоинство начинается не тогда, когда у человека появляются некие заслуги, и заключается не в том, чтобы соответствовать этим заслугам, оно начинается тогда же, когда человек рождается, и заключается ровно в том, что человек – это человек, а не отец семейства, добрая жена, милый ребенок и так далее. Раньше социальная роль являлась причиной достоинства, но 1960-ые это опровергли. И для негров, и для геев, и для хиппи».

Такие категории как личность, гордость на уровне самоуважения, человеческое достоинство – в постсоветском обществе (так же как и в советском) не работают. Личность – это всегда нечто, противостоящее коллективному сознанию гопоты, она выламывается из ее дружных рядов, личность – это иное, и уже только поэтому, должна стыдиться: стыдиться того, что она не такая как все. Эта инаковость всегда вызывала агрессивное раздражение.

Уровень ксенофобии в российском обществе зашкаливает. Мы не уверены в себе, в завтрашнем дне, в своей стране – как мы можем быть уверены в чужаке? Конечно, он вызывает страх. Добавьте к этому «стыдность» телесности: в Советском Союзе ведь не только секса не было, но и те’ла – тоже, ценились только идеи. Заботиться о телесности было стыдно. Поэтому мы и не ощущаем границ своего тела. В любом западном городе на улице, какая бы толпа по ней ни шла, вы легко избегнете столкновения: еле уловимое движение плеча и все плавно расходятся. На улицах российских городов избежать тычков, пинков и отдавливаний ног не удается. А с ощущением чужого локтя у себя в ребрах очень трудно сохранять чувство собственного достоинства.

И очень трудно настаивать на своих правах, если твои телесные предпочтения иные, отличные от большинства. Во-первых, тебе должно быть стыдно от того, что у тебя эта телесность вообще есть, а во-вторых, что ты на ее особенностях еще и настаиваешь. На гей-парадах ЛГБТ-активисты пытаются привлечь внимание общества к «стыдным» проблемам. Но у общества своих трудностей хватает, и проблемы ЛГБТ никого не интересуют. Всякий раз в качестве единственной проблемы оно рассматривает само существование ЛГБТ-сообщества внутри российского общества. А желание ЛГБТ-сообщества жить по своим нормам воспринимает как скандальное требование.

Но что еще печальнее, что в России и самого ЛГБТ-сообщества как единого и консолидированного на поставленных целях нет. ЛГБТ-движение только начинается, вернее, начинается его второй этап. В девяностых, когда Запад открыл для себя Россию, а Россия открыла двери всем желающим, ЛГБТ России стали осознавать себя как данность, со своим проблемами, особенностями и ценностями. Запад нам в этом помог, поддержал материально и информационно. И на этой волне мы даже сами стали предпринимать какие-то действа к объединению, но… всё это сошло на нет достаточно скоро. Все разбрелись по отвоеванным клубам, подвалам и интернет-сообществам.

И только отдельно взятые неуспокоенные продолжают предпринимать разрозненные, порой профессиональные, порой неумелые, вызывающие недоумение у остальных граждан, попытки заявить о себе и наших проблемах. Причем, как правильно отметил один из участников Алексеевского гей-парада, многие действия ЛГБТ-сообщества направлены внутрь сообщества: клубы, фильмы, журналы, выставки, фестивали – всё это интересно только самим ЛГБТ. А гей-парад якобы призван обратить внимание российского общества на проблемы геев.

Но сами геи на этот парад не ходят, так как справедливо полагают, что класть свою жизнь или свое комфортное существование на алтарь борьбы за свои же права – это не их путь. Каждый выбирает по себе. И я очень хорошо понимаю людей, которые не хотят ради призрачного правового будущего рисковать сегодняшней работой, своим здоровьем, благополучием своих детей. Никто не хочет отрабатывать чужие западные гранты или становиться идейным самоубийцей, подставляющим голову под биты православнутых. Подавляющее большинство держится от подобного пионерского активизма подальше.

И на мой взгляд, не следует звать за собой людей, пока у гей-парадов не появится мощная поддержка среди гетеросексуального большинства, нормальная организация (а не истеричная клика Алексеева), продуманная стратегия, активная работа с масс-медиа и т.п.

В ближайшее время ничего этого не будет. Трудно ожидать от общества, где торжествует «криминальное сознание» (с его амбивалентностью: на одной стороне – гомофобия, а на другой – ритуализированная гомоэротика спортивных соревнований [ярчайший пример – футбол], глянцевых мужских журналов, армейских внеуставных отношений и т.п.), что сторонники либеральных свобод и демократических прав, вышедшие на парад вместе с геями, сами тут же не прослывут пи***асами, даже если буду нести плакат «Я – не гей». Кстати, именно с этих слов начинается любое выступление в защиту гомосексуалов. Все боятся примкнуть к касте «опущенных» и потерять сторонников среди гетеросексуального большинства. Тем более удавшийся гей-парад невозможен в стране, где большинство составляет гопота – люди, живущие только своими физиологическими интересами и гадящие под себя, люди, идущие по жизни без оглядки на других. А если и оглядываются на других, то как на врагов, потому что любой иной – это опасность, потому что в этом мире есть только наши-свои; и другие – враги. Это нормы провинциального сознания, это нормы криминального сознания, это нормы коллективного сознания. И именно по ним строится сознание современного россиянина. В истории нашей страны не было периодов для личностного роста, мы всё время пытались развиваться какими-то коллективистскими методами, а любой коллектив сплачивается за счет отторжения чужаков. Гопота не принимает инакомыслия, потому что не умеет мыслить сама.

Таким образом, переносить на российскую почву опыт борьбы американских или западно-европейских ЛГБТ-сообществ за свои права бессмысленно. У нас, россиян, нет гражданского общества и правового государства, но у нас, российских ЛГБТ, нет и правового сознания, нет развитой субкультуры, мы не объединены общими интересами, мы – дети всё той же гопоты, которая занята вопросами выживания и не понимает, что выжить можно, не убивая Другого, а поддерживая его. Пока мы не поймем, что КАЖДЫЙ имеет естественное право на «жизнь, свободу и стремление к счастью» и не поддержим друг друга в этом стремлении, ничего не получится не только у ЛГБТ-сообщества, но и у всего российского народа.
Для «Стоунволла» в России условий нет, и гей-парадами, так же как и гей-прайдами, их не создашь. Из этих попыток отчаяния горстки идеологических самоубийц движение не поднимется. И не надо меня обвинять в том, что раз я не хожу на Алексеевские акции, то я и не даю гей-движению развиться. Призывать людей на баррикады (а все уже поняли, что так называемые гей-парады в России это жизнеопасные акции) есть смысл, когда уже подготовлена почва для изменений. Но внутри диктатуры гопоты, когда у власти стоит партия воров и лжецов, собирать людей на акции к Могиле Неизвестного солдата – это просто вести их на плаху. И Алексеев с этой точки зрения, конечно, поп Гапон, и мне совершенно неинтересно разбираться в том, кто ему платит. Мне бы хотелось предостеречь романтичных лесбиянок от участия в подобных акциях.

Альтернативные варианты гей-активизма

Я не говорю о том, что следует сидеть по кухням и сетовать на нашу невозможность изменить этот мир. Но давайте попробуем совершить в нем изменения без походов на эшафот. Например, так:

В Петербурге прошла первая массовая согласованная акция ЛГБТ-сообщества. 17 мая 2011 г. в Парке Авиаторов около ста пятидесяти активистов и сторонников ЛГБТ-организации «Выход» отметили Международный день борьбы с гомофобией и трансфобией под лозунгами: «Разные люди – общие ценности», «Мы рождены быть собой», «Родительская любовь не зависит от ориентации детей».

– Мы собрались для того, чтобы обратиться ко всем, кто хочет видеть Россию процветающей страной без конфликтов и ненависти, – заявил директор организации Игорь Кочетков. Собравшиеся выпустили в небо воздушные шары. Митинг охраняли сотрудники полиции. Организаторы отметили высокий профессионализм стражей порядка. Они на корню пресекали попытки провокаторов помешать акции.

Таким образом, 17 мая в Петербурге были сделаны не первые, но знаковые шаги к открытому миру. В очередную годовщину признания гомосексуальности вариантом нормы самая массовая газета в Петербурге – газета «Метро» – вышла с несколькими полосами материалов по проблемам сексуальных меньшинств. Подобные выпуски газеты люди получили во всем мире. Митинг в парке Авиаторов поддержала партия «Яблоко». Жаль, что только она.

Действительно жаль. И не столько потому, что ЛГБТ больше никто не поддержал, а сколько потому, что и поддерживать некому. У нас, в России, нет реальной оппозиции правительству. Нет лидеров ни в гей-сообществе, ни в гражданском обществе. Все прекрасно понимают, чем завершатся выборы в 2011 и 2012 годов, и все видят, что противопоставить «ЕдРу» некого. Поэтому лично мне близки идеи, гуляющие по интернету: на выборы не ходить; на выборы пойти и написать не бюллетене «Против партии жуликов и воров»; на выборы пойти, забрать свой бюллетень и отослать его Навальному (а он уже пусть доказывает факт подтасовок); на выборы не ходить, а выйти на улицу на марш несогласных. До декабря я постараюсь выбрать наиболее близкую мне тактику. Я не могу выбрать другую власть, значит, буду выбирать тактику противостояния той власти, которая есть.

Да, у нас нет лидера, который знает, как достойно вывести страну из-под власти паханов, но и жить под началом людей, которые считают всю страну быдлом и в открытую врут по зомбоящику, тоже невозможно. Мне кажется, что пока не изменится общественное сознание, политическая ситуация и власть в стране, проблемы ЛГБТ-сообщества не будут решены. Но пытаться изменить это общественное сознание необходимо. И не призывами на баррикады, а более миролюбивыми акциями, как те же самые флешмобы, кинофестивали, фотовыставки, распространение информационных брошюр, развитие интернет-сообществ. И менее миролюбивыми – оказание правовой поддержки гей-активистам, попавшим в сложную правовую ситуацию или ситуацию, угрожающую жизни.

И кто сказал, что всю активность ЛГБТ-сообщества надо направлять на то, чтобы изменить общественное сознание в России? Может быть, есть смысл начать с изменения самосознания. Внутренняя гомофобия – не менее, а возможно, более страшный враг, чем гомофобия российского большинства. И расширение действующей субкультуры – это не менее важный шаг для спасения девочки-мальчика, узнавше(й/го), что он(а) гомосексуал. Сайты, магазины, клубы, фестивали для ЛГБТ-сообщества имеют внутреннее значение (принимать внутрь, как таблетки). И проблемы самоидентификации такая организованная культура решает очень хорошо. А вот для наружного применения… чтобы начать изменения в общественном сознании…

В современной России гей-парады не могут быть нацелены на то, чтобы решить проблемы ЛГБТ. Пока они только становятся удобным поводом натравить одну часть страны (большую) на другую (меньшую) и навалять этим меньшинствам по полной, как это было на Манежной площади 11 декабря прошлого года. И отвлечь от куда более серьезных проблем, которых в нашей стране предостаточно. Алексеев играет на руку партии власти, подставляя под кулак романтично настроенных девочек и отчаявшихся мальчиков, которые не понимают, что цели, ради которых они идут на гей-парад, на самом-то деле, при помощи гей-парадов становятся еще более недостижимыми, отдаляясь все дальше и дальше.

На мой взгляд, то, что Лена Костюченко написала у себя в ЖЖ, то есть совершила публичный каминг-аут – это вызвало гораздо больший и более положительный резонанс, чем сам гей-парад, в котором она участвовала и где получила травму. Запись Елены стала сверхпопулярной в русскоязычной блогосфере, собрав более десяти тысяч комментариев и вдохнув новую жизнь в публичную дискуссию о правах ЛГБТ в России. Мужественный и очень сложный поступок этой девушки заслуживает уважения хотя бы потому, что отношение к ЛГБТ у людей может поменяться, когда они получат возможность познакомиться с жизнью геев и лесбиянок и увидеть в них своих соседей, а не эпатирующих публику эстрадных звезд или устраивающих фарсы гей-активистов. Но это, правда, только в том случае, если люди готовы воспринимать новое и непривычное им. К сожалению, российская публика по большей части не готова. И поэтому можно представить тот ад, в который превращается жизнь Лены и ее семьи после 28 мая. Им можно пожелать стойкости и поддержать насколько это возможно.

Каждый выбирает для себя форму противостояния обществу, которое тебя не принимает, но опыт Алексеева, на мой взгляд, показывает, что гей-парад – это не та форма, которая может изменить общественное сознание в России. В нашей стране слишком много ряженых и при этом велика степень ксенофобии. Поэтому есть смысл предпринимать постепенные позитивные шаги в сторону каминг-аута, а не пугать обывателя угрозой надвигающейся на него трехъярусной платформы с пляшущими полуобнаженными мужчинами в перьях.

«Остров» №49, июнь 2011 г., с. 35–52