Воспоминания о первом дне поцелуев

Автор: Маша Гессен

Я напишу, потому что я думаю, что многие из тех, кто это прочитает, не знают этой истории — или не думают о ней сейчас. На фотографии ((с) Marc Geller) 1991 год, начало августа. Назовем это День Поцелуев — 0.

На переднем плане я целую Julie Dorf. За полгода до этого она предложила мне помочь превратить в жизнь совершенно безумную идею — организовать гей/лесбиян (тогда не было термина ЛГБТ) кинофестиваль и конференцию в Ленинграде и Москве. Были местные партнеры в обоих городах, смелые люди Ольга Жук и Роман Калинин, но у них не было ни денег, ни опыта. Надо было собрать деньги (этим занималась Джули и другие), все придумать, расписать, организовать и привезти.

Было очень страшно. Очень. В Ленинграде все прошло фантастически гладко. В Москве было похуже — конференцию нам фактически сорвали, — зато кинофестиваль в кинотеатре «Новороссийск» (там теперь «35 мм») шел, и на него все шли. Ну, в какой-то момент перед кинотеатром образовался срочный ремонт, куда без этого, ну и за мной все время ходил какой-то амбал, но было очень круто и уже почти не страшно. Даже когда мы шли целоваться к памятнику Юрию Долгорукому. Никого не задержали и не побили. Это было за две недели до путча.

В процессе организации конференции я искала людей, которые могли бы прийти выступить. Игорь Семенович Кон пришел в «Новороссийск», например. В процессе я нашла человека по имени Алексей Николаевич — не помню, к своему стыду, теперь его фамилии. Он преподавал в «Дружбе народов», юрист. Так вот, диссертацию он защищал по законодательному регулированию интимных отношений. И пришел к выводу, что надо отменять статью за «мужеложество».

На следующий год Алексей Николаевич вошел в рабочую группу по разработке нового УК, но этот процесс затянулся, а вот уже в 93-м году он умудрился просунуть отмену 121-й статьи в президентский указ, не имеющий к этому делу вообще никакого отношения. Правда, там была одна сложность: указ был, а приказа МВД об освобождении всех, кто по этой статье был закрыт, не было. Мне тогда Andrew Tobias дал 5000 долларов — безумные деньги — на которые я два месяца рассылала очень официальные телеграммы и обзванивала колонии и ездила в некоторые, руководствуясь каким-то странным списком, и требовала, чтобы людей освобождали. Список был правда стремный, но по крайней мере дважды мне приходили все-таки телеграммы о том, что такой-то отпущен. Ну, собственно, дело было сделано.

В Москве и в Питере открывались клубы, еще какое-то было копошение, и я думала, что теперь станет нестрашно, люди будут постепенно создавать сообщество и выходить из подполья. С сообществом худо-бедно что-то вырисовалось, а с выходом из подполья — не очень.

Беда только в том, что на самом деле от общественной гомофобии есть только одно лекарство: она падает, когда растет процент людей, которые лично знают геев или лесбиянок. И я вот что хочу сказать. Мне чертовски обидно, дорогие друзья и незнакомцы, что вы, воспользовавшись этим своим правом на молчание, просрали тот шанс, который был в 90-е и даже еще в 2000-е. И мне чертовски обидно, что прошло 22 года, мне очень страшно, но я опять пойду целоваться на улицу, примерно на то же самое место и примерно по тому же самом поводу — только надежды меньше.

Давайте так. Не все могут пойти на улицу целоваться. Но сделайте что-нибудь. Завтра, когда Дума будет принимать этот фашистский закон, скажите родителям, братьям, сестрам, сослуживцам, что вы — гей или лесбиянка и это касается вас. И напишите мне тут в комментариях, как это было. Спасибо.

Текст написан перед принятием так называемого закона о пропаганде. Напомним: 11 июня 2013 года Государственная Дума в целях «защиты детей от информации, пропагандирующей отрицание традиционных семейных ценностей» ¹ в окончательном чтении приняла закон, дополняющий КоАП РФ статьёй 6.21, устанавливающую ответственность за «пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних». Закон вступил в силу 30 июня 2013 года после подписания его президентом России Владимиром Путиным.

 

11 июня 2013 год