Елена Гаврилова
Журнал для лесбиянок и геев «Пробуждение» выходил в Санкт-Петербурге в1993–1996 годах. Его выпускали поэт и автор-исполнитель, представитель ленинградского андеграунда, активистка ЛГБТ-движения Ольга Краузе и художник-авангардист, на тот момент – участник творческой мастерской художников и кинематографистов «ИНЫЕ» Константин Иляшевский.
Однако выпуски для геев просуществовали недолго (в Московском архиве лесбиянок и геев (АЛГ) хранится лишь три «мужских» номера «Пробуждения»), зато «женская» часть журнала в исторической перспективе по праву заняла почетное место первого на постсоветском пространстве регулярного издания для лесбиянок.
Рассказывает Ольга Краузе:
— Всё очень просто. В 1991 году я вполне случайным образом оказалась среди участников первой советско-американской конференции по правам лесбиянок и геев. Я туда пришла, потому что ко мне явились знакомые из Красноярска и Новосибирска: «Мы хотим попасть на конференцию!». Какая конференция? Мне-то всё пофиг веники. Я вообще считала странным, что какая-то политика на ж… может строиться… Они назвали фамилии – Липовская (председатель петербургского Центра гендерных проблем Ольга Липовская – прим. авт.), Жук (писатель, киновед и культуролог, кандидат искусствоведения, ЛГБТ-активистка, одна из основателей Фонда культурной инициативы и защиты сексуальных меньшинств им. П.И. Чайковского (1991 г.) Ольга Жук – прим. авт.)… С Ольгой Жук я знакома была давно, и с её мамой была знакома, даже больше с её мамой дружила. Так я вместе с девчонками из Сибири и оказалась на этой конференции (кстати, я там представляла «Сибирскую ассоциацию», ни больше, ни меньше!). И там ко мне подошел Серёжа Щербаков (соредактор и автор журналов «Кристофер», «Гей, славяне!», гей-активист – прим. авт.) с предложением войти в состав учредителей Ассоциации защиты прав геев и лесбиянок «Крылья» (то есть тогда она ещё не была зарегистрирована и носила название «Невская перспектива»). Причем предложение формулировалось довольно жёстко, в духе американского принципа: «Если ты не с нами, то мы тебя засветим». А я ответила: «Сережа, ты меня не пужай, мне прятаться нечего, у меня на морде всё написано, у меня даже на концерты специфическая публика ходит. Но имей в виду – если я войду в вашу контору, я в ней буду работать. Просто прикрыться моим именем не получится». Так всё и произошло.
У Ассоциации, как положено, был абонентский ящик. Информация о нём была опубликована в какой-то всесоюзной газете и прошла по телевидению. В ящик посыпались письма. Эти письма на меня и «повесили». Я такую работу терпеть не могла никогда, но тут ничего не поделать… И вот, разгребая всю эту почту, я в конце-концов пришла к Кухарскому (председатель правления санкт-петербургского ЛГБТ-центра «Крылья», доктор физико-математических наук, профессор Александр Кухарский — прим. авт.) и сказала: «Вы понимаете, самая основная проблема – это проблема одиночества. Нужно создавать службу знакомств». Да-да, ответил он, вот вы этим и займитесь. Так я стала первой в Союзе и в России свахой для геев и лесбиянок.
А поскольку просто составлять и публиковать каталог службы знакомств мне было скучно, он стал дополняться разной информацией, чьими-то стихами, рассказами про чью-то жизнь, короче, всем, что приходило в руки. Так, собственно, и появился журнал. Конечно, главным в «Пробуждении» было помочь людям найти друг друга. Он и выпускался по мере того, когда набирался, обновлялся, менялся каталог службы знакомств. То есть периодичность определялась каталогом, а остальные материалы шли «довеском».
Бывший моряк, усатый брюнет, сероглазый и темно-русый домосед, некурящий рабочий, трансвестит Шурочка, железнодорожник, медработник, скромный парень, гей с ограниченной контактностью в силу своего интровертного характера… Но больше всего одиноких мужчин, ищущих сексуального и понимающего друга.
Интеллигентная пожилая дама, деловая женщина, кареглазая брюнетка, студентка гуманитарного вуза, инженер-химик, домохозяйка, экспедитор на заводе, замужняя бисексуалка удмуртской национальности с садомазохистским уклоном, атеистка 29 лет… Но больше всего одиноких женщин, ищущих подругу «среди своих».
Объявления о знакомствах – каждое максимум в две строки, на одной полосе помещалось 30-40 кратких «визиток» — занимали до 15 страниц в каждом выпуске журнала, выходившего «плавающим» объемом – от 7 до 56 полос. Иначе говоря, в каждом номере публиковалось от 200 до 600 обращений «неприкаянных сердец», в основном из российских регионов и ближнего зарубежья.
Непаханное «поле» для социологов.
Рассказывает Ольга Краузе:
— Представляешь, приходит письмо, уж не помню регион – почтовое отделение Нижняя Ямка, деревня Мраково. Со мной тогда по соседству жил Юрка Фетинг, режиссер, он потом снял фильм «Рождественская мистерия», он зашел ко мне в гости, как раз когда я сидела над этими письмами, увидел это: «А, — говорит, — слушай, но это же потрясающе: мало того, что Ямка — Нижняя да деревня Мраково – он еще и «голубой»! Это ж беда какая!».
Конечно, нереально было ответить на все письма. Были заготовленные тексты типа «Дорогой друг, ты не одинок, вокруг тебя есть такие же люди». Единственное – я не выдавала адреса. У меня всё было под номерами. Человек пишет письмо, ставит на конверте номер опубликованного объявления, запечатывает, вкладывает его в другой конверт и адресует эту «матрешку» мне. Я только посредник, я только переправляла авторам объявлений послания откликнувшихся… Там они пусть сами дальше списываются. Но адреса я никому не выдавала.
У меня от отца сохранился (и сейчас он есть) большой справочник железных дорог и станций Советского Союза. И я по нему смотрела, потому что по карте области могут быть рядом, но населённые пункты разнесены, и потому из Чайковского Пермской области (тогда еще область была) ближе доехать до Ижевска, чем до Перми. И я по этому принципу составляла каталог – чтобы рядом были.
Хотя и мне лично тоже письма приходили – были благодарности, пусть небольшие, но присылали деньги – а тогда почтовые услуги дорожали, и это было ощутимо. Я помню, мучилась, отпаривала марки, чтобы их повторно использовать, химичила по-всякому… И даже – не забуду, вот никогда не забуду! – однажды пришла посылка. В посылке были грецкие орехи и шиповник. Круто, конечно!
Как большинство «самиздата» того времени, журнал «Пробуждение» делался, что называется, «на коленке». Вся полиграфическая база состояла из пишущей машинки «Ромашка» со сменным литероносителем, позволявшим использовать шрифты разных начертаний, ножниц, клея и ксерокса, по душевной щедрости подаренного редакции студенткой из Германии. Лишь последний номер, вышедший в сентябре 1996 года, был набран на компьютере международного проекта «АнтиСПИД».
Однако бедность оформления (которую редакторы-издатели, следует отдать должное, в меру возможностей пытались скрасить за счет графических рисунков и фотографий) вполне искупалась если и не богатством, то как минимум разнообразием содержания.
Свою позицию редакция определила в одном из первых номеров «Пробуждения» так: «Этот журнал не будет лежать в газетных киосках и на прилавках книжных магазинов. Мы в этом не заинтересованы. Потому что он создан исключительно для лесбиянок и бисексуальных женщин. У нас нет желания развлекать лесбийскими проблемами кого бы то ни было еще». На деле сугубо лесбийской и бисексуальной проблематикой издание не ограничилось, значительная часть материалов имеют скорее феминистическую направленность. Этому есть две причины: во-первых, доступной тематической информации было не так уж много, во-вторых, для основательницы санкт-петербургского «Клуба независимых женщин» и основного редактора-издателя «Пробуждения» сексуальная ориентация — лишь одна из граней естественного права человека быть самим собой.
Потому вполне органично на страницах издания смотрятся и очерк о командире женского «батальона смерти» Марии Бочкаревой «Мария или Яшка» («Пробуждение», июль-август 1995), и публикация, посвященная кавалерист-девице Надежде Дуровой, и стихи Евдокии Растопчиной («Пробуждение», октябрь 1994) – ведь все эти женщины в свое время рискнули поступать, говорить и думать так, как считали нужным, не ориентируясь ни на кого и ни на что, кроме своих разума, сердца и души, хотя ради этого им пришлось шагнуть за рамки гендерного стереотипа, жестко определявшего «границы дозволенного» в поведении и мышлении представительниц «слабого» пола.
Рассматривая пресловутые «границы дозволенного» как своего рода социальную ловушку, журнал предлагает вниманию читательниц, например, статью «Изнасилование» («Пробуждение», июнь 1994) — подробную инструкцию, в которой «расписан» алгоритм действий для жертв изнасилования. И этот алгоритм, вопреки бытующим среди значительной части общества представлениям о «границах дозволенного» (достаточно упомянуть о значительной негативной реакции на Интернет-флэшмоб #я не боюсь сказать летом 2016 года), не предполагает варианта поведения «молча стыдиться». Напротив: «Если вы явились жертвой изнасилования, знайте – это не ваша вина».
«Это не культура и не религия. Это физическое оскорбление девушек и женщин. Это наряду с огромным психологическим воздействием превращает женщин по всему миру в граждан второго сорта», — такой врезкой редакция предваряет публикацию «Корректировка гениталий (женское половое увечье) – не культура, а издевательство» (перевод из западного издания «BAD АТТIТUDE») («Пробуждение», сентябрь 1996). С течением времени, как выяснилось, такая позиция не утратила своей актуальности – это стало очевидным после комментариев ряда религиозных деятелей к опубликованному в августе 2016 года правозащитной организацией «Правовая инициатива» отчету «Производство калечащих операций на половых органах у девочек», посвященному практике женского обрезания в некоторых высокогорных и равнинных районах Республики Дагестан.
Очевидный социальный посыл журнал сохраняет и в материалах, посвященных сугубо лесбийской тематике, – от регулярно публиковавшегося объявления московской рабочей группы Международной комиссии по правам человека геев и лесбиянок о сборе информации о лесбиянках, пострадавших от принудительного психиатрического лечения («Лесбийская ориентация не является психическим заболеванием. Действующий приказ Министерства здравоохранения запрещает принудительное лечение. Лица, в прошлом подвергшиеся лечению из-за лесбийской ориентации, имеют право быть снятыми с психиатрического учета по собственному желанию») до инструкции по организации лесбийских тусовок («Пробуждение», июнь 1994), «каминг-аута» («Выход из подполья», «Пробуждение», октябрь 1994) и подборок читательских откликов «Вы нам писали». В качестве примера приведу выдержку из редакционного обращения к аудитории издания: «Мы получаем очень много писем с подробными описаниями ваших сексуальных отношений. И крайне редко – о ваших просто человеческих отношениях. Создается впечатление, что вся жизнь у лесбиянок проходит исключительно под одеялом. А ведь семью одним сексом не заменить. Кто заменит вашим детям отца и нужна ли им самим такая замена? Может, порой стоит смириться с уже свершившейся судьбой?… Всё решаете только вы сами. А судить вас потом будут ваши дети, и не за то, что вы делали с подругой под одеялом, а за то, что вы для них сделали или не сделали, каким детством вы их обеспечили». Надо было обладать известной смелостью и мудростью, чтобы в условиях эйфоричного увлечения «свободой» и «снятием запретов» заводить речь об ответственности и социальных обязательствах. В этом смысле – по уровню осознания и как минимум фиксации глубинных проблем лесбийского сообщества — «Пробуждение» на голову опередило многие тематические издания, не говоря уже о массовой прессе.
Безусловно, журнал не отказывался ни от информационной, ни от просветительской и художественной составляющих, публикуя как материалы о зарубежном гей-лесби-движении, перечни изданий лесбийской и «голубой» прессы, организаций лесбиянок и геев, так и анонсы тематических кинофильмов и подборки стихотворений читателей (среди которых появлялись истинные жемчужины, как это, например, за подписью Наты Григорович (Самара):
«Спать в траве, свернувшись калачиком, до захода солнца
И уходить в темноту на промысел
Без прибора ночного видения
Попробуй.
А потом говори, что кошка – дура.»).
Но даже информация об исследовании потребительских предпочтений американских гомосексуалов («Пробуждение», июнь 1994), конечно же, для российского читателя того времени имела вполне определенный подтекст, переводя «маргиналов» советского коллективного сознания в разряд статусной социальной группы, члены которой имеют доход выше, чем в среднем у жителей США, предпочитают 501 модель джинсов «Ливайс», коньяк «Реми Мартен» и автомобили марок «Тойота» и «Хонда». Впрочем, в России применение термина «социальная группа» по отношению к ЛГБТ-сообществу так и осталось актуальной проблемой.
Нельзя не отметить ещё одну особенность «Пробуждения» — журнал стал инициатором «вброса» в отечественный социум ряда по-своему революционных идей. Все они имели отношение к обустройству (цитата) «нормальной человеческой жизни» российских геев и лесбиянок. Ни одна из них не была реализована в полном объёме – но вряд ли в этом стоит винить редакцию.
Вот эти идеи – в изложении авторов:
«Нет горячей линии для лесбиянок и геев! Необходимо к весне следующего года разработать программу «В каждом городе с 1 000 000 жителей и более – горячая линия для геев и лесбиянок!» («Пробуждение», октябрь 1994);
«На базе муниципального клуба «Вымпел» создан лесбийский творческий центр «Пробуждение», в составе которого есть женский театр, женская изостудия и женское литературное объединение» («Пробуждение», сентябрь 1996);
и наконец
«Мы живем в такой системе, где добиваться нашего официального признания, а тем более официальной регистрации однополых браков просто бессмысленно. Не проще ли создать свою систему в этом малоподходящем для нас обществе?
Зачем кричать, митинговать, объявлять голодовки? Любое общество начинается с семьи. Наше общество начнется с лесбийской свадьбы. Мы готовы взять на себя обязанности лесбийской брачной конторы. Готовы печатать настоящие брачные объявления, как, например: «Светлана Морозова и Надежда Петрова из Новокузнецка объявляют о своей помолвке и назначают день свадьбы на 8 сентября. Поздравления и пожелания принимаются по адресу,,,» и т.д.
Мы готовы вести журнал регистраций ваших отношений и выписывать вам брачные свидетельства. Готовы печатать ваши свадебные фото в нашем информационном выпуске. Если вы действительно относитесь к этому серьезно; ибо никакими разводами мы заниматься не желаем, а посему у каждой лесбиянки, которая захочет сыграть свадьбу, — эта свадьба в рядах нашего сообщества будет первой и последней» («Пробуждение», июнь 1994).
Как писал поэт: «А всё-таки жаль…».
Рассказывает Ольга Краузе:
— Журнал был бесплатным. И распространялся он так — приходил непосредственно к тем людям, которые писали письма в службу знакомств. Я научилась сама делать конверты, в которые это всё влезало.
В какой-то момент меня к себе «пристегнул» фонд Чайковского («Фонд культурной инициативы и защиты сексуальных меньшинств им. П.И espanolfarm.com. Чайковского» — прим. авт.), который получил грант. Мне положили там зарплату, сколько-то там дойчмарок… Я все эти дойчмарки тратила на издание журнала. Когда фонду Чайковского понадобилось отчитываться, я оказалась единственным человеком, у которого на руках были все квитанции и чеки – на бумагу, марки, конверты…
У меня тогда наступил уже такой момент, когда не было концертов, не было гастролей, ничего не было… Я подрабатывала, как вся страна – стояла на рынке. Но там же утром оставляют тебя с товаром и забирают часов в пять-шесть — так что время на журнал у меня было.
А потом грант у фонда Чайковского кончился. Оплату почтовых расходов за свой счет мне было просто не потянуть. Хотя я тогда надеялась, что смогу продолжать делать журнал – на самоокупаемости. Люди хоть по три рубля, да присылали бы… Но мне нужно было место, где можно было бы хранить и обрабатывать письма. Потому что каталог, адреса людей, целая база данных оказались у меня в пьяной коммуналке, где ещё и анашой баловались. Проблема оказалась неразрешимой: там, куда я обратилась, мне ответили, что этот вопрос должен быть решен коллегиально, и предложили зайти через неделю. Я пришла через неделю, я пришла через две недели… И потом я просто всё сожгла. Да, я сожгла все адреса. Потому что это люди, это судьбы, это просто опасно, попади они в чьи-то грязные руки!
Так завершилась история первого на постсоветском пространстве регулярного издания для лесбиянок. Журнала, про который одна из анонимных корреспонденток из Красноярска написала: «Теперь я обрела «почву» под ногами. Теперь я знаю, что я не одна».
При подготовке публикации использованы материалы Московского архива лесбиянок и геев «АЛГ».